Остров для особенных (сборник) - Хельга Лайс
05
Однако она была слишком бессильна, чтобы упрашивать уехать в отель, где они останавливались по приезду в Париж. Её бросило в ужас от той мысли, что им придётся спать вместе под одной крышей с этими напыщенными людьми Красински. Доселе происходящее казалось чем-то нереальным, словно она смотрит очередной мелодраматический фильм из далёкой Америки. Мария как будто очнулась: они же женаты! – Пошли спать, – прошептал он хриплым голосом Марии на ухо. Антон уже не скрывал своим лицом переполнявшего его возбуждения. Родители Антона рвались остаться вместе с новобрачными, но он, едва держась на ногах от усталости и выпитого, уговорил отправляться домой. Час за часом, и наконец-то все разошлись в дебрях глубокой ночи! Как же она возненавидела этот знаменательный день, который должен был стать одним из самых вождении престарелого мартовского кота. Наоборот, он всячески пытался касаться Марии, что всегда вгоняло едва живую девушку в краску. Павла Эдуардовича это нисколько не смущало. Если бы не заигрывания, то она с удовольствием отвела душу во время дороги, но нет. Мария не могла найти в себе силы на поддержание светской беседы с тем, кто станет свёкром. В автомобиле состоялась очередная попытка с его стороны завести разговор, но в ответ встречал лишь односложные усталые ответы. И отец Антона, он же Павел Эдуардович, повёл порядком измученную бессонными ночами невестку прямиком из спальни в машину, припаркованную у входа. – Благодарю за столь лестный отзыв по поводу моего свадебного образа. Она натянула на лицо улыбку. Однако у неё не оставалось другого выбора: следовало вести себя, как воспитанная в лучших традициях девушка. Да ещё и не скрывает своих мыслей, и это при живых сыне с женой. Это смущало и возмущало. Мария не смотрела на него, но знала, что зелёные глаза пожирают её, как паук – муху. – Будь я на тридцать лет моложе, я бы похитил вас из-под алтаря! Губы и щеки алели не только сами по себе, но и от непривычных помады и румян. Вдобавок горничная слепила из непослушных волос по-настоящему голливудскую укладку волнами. А голову украшал веночек из белых цветов, сорванных накануне в саду. Она и правда радовала взор: платье из белого шелка и кружев со струящейся юбкой до пола выгодно подчёркивало стройную фигуру. Месье Красински не сдерживался и неустанно выражал восторг тому, как выглядела невестка в подвенечном платье.счастливых. Но она сдерживалась, выдавливая из себя дежурные улыбки. Ей хотелось сорваться с места в карьер, чтобы не находиться в центре мучительного внимания. Новобрачная по-прежнему пребывала в плену неуверенности и кажущей шаткости своего нового положения. Не помогали даже танцы и постоянные поцелуи. В ней постоянно что-то находилось, и к концу пира она чуть ли не лопалась. Если Антон щедро заливался и плотоядно смотрел на жену, то она, опустивши голову, смотрела в свою тарелку. Молодожёны едва ли запомнили каждую секунду после церемонии венчания. Считалось, что подобным образом можно расслабиться. Так что первое, что он сделал оказавшись в банкетном зале, где стоял огромный стол с различными яствами, схватил бутылку вина и скрылся из виду. Однако впереди ещё следовало праздновать до самой ночи, от чего Антон едва не скрипел зубами. Оставалось последнее – её согласие, кольцо на палец и поцелуй уже как мужа и жены. Напряжение покинуло белое щедро нарумяненное лицо Марии. – Я согласен. – Антон Красински, вы согласны взять Марию Чекалову в жены? В какой-то момент лицо Марии напряглось, и он словно очнулся от мучительного круговорота мыслей. В голове эхом отдавались строчки о верности и прочей чепухе, произносимые старым священником. Стоя прямо перед ней у алтаря, он не отрывал своего жадного взгляда от неё. Мария сегодня казалась ещё более привлекательной. Антон испытывал голод, но не тот, что утоляется едой. И вот она в прекрасном образе невесты стоит на входе в сопровождении отца Антона.
04
«Ещё немного» – твердил он себе, пока не уснул. Не накрываясь, он лежал с заведёнными за голову руками. Он оставил окно раскрытым нараспашку и вернулся в постель. Антон напряг слух, но он уже ничего не слышал, кроме монотонного лая. Его сладкие грёзы растаяли вместе с дымом, и как раз в этот момент снова заскрипели створки. Как они станут кататься по миру, летать на самолётах, растить общих детей… Всматриваясь в табачный дым, плавно вылетавший наружу, он предавался мечтам. Антон закурил одну из захваченных с собой сигарет. Завтра она станет его женой. От мысли о ней ему стало хорошо. Как он не пытался понять, ведь свет нигде не зажигался, но знал, что шум исходил из той стороны, где спала Мария. Он пытался понять, кто именно: а вдруг воры лезут, хотя по двору бегает не одна собака. Вдруг до его слуха донёсся шум: кто-то тоже открывал окно. Он сжался пальцами в подоконник, вглядываясь в даль. Ночной воздух приятно охладил его лицо, но и только. «Надо впустить холод в комнату, авось это усмирит мои желания» – подумал про себя Антон, вскакивая к окну. Как и пойти и успокоиться в объятиях девиц лёгкого поведения, как он практиковал всё это время, пока ухаживал за Марией. Но он не мог нарушить все устои. Так долго не касаться женского тела… Он, казалось, весь горел. Хоть свадьба случится всего через несколько часов, ему пуще прежнего хотелось оказаться в комнате, где отдыхала Мария. Для него, молодого мужчины в самом расцвете сил, казалось немыслимым придерживаться дурацких условностей. Отнюдь. Волнение? Ни о каком сне речь не шла: кажется, он мог спокойно сейчас встать и вершить дела государственной значимости, настолько бодр он был. Его большая кровать со свежезаправленной постелью жалобно и возмущенно поскрипывала. Антон тем временем тоже не мог сомкнуть глаз, ворочаясь с одного бока на другой. По крайней мере, девушка вскоре прикрыла чуть-чуть окно и вернулась в постель, где тут же уснула. Кажется, неприятные волнения начали отступать. Мария застыла с закрытыми глазами, с улыбкой подставляя пылающие щеки. Складочки на сорочке и тюли зашевелились, заводя свой песенный мотив. Затем потянув створку, она ощутила, как прохладный воздух коснулся разгорячённого лица. Она вцепилась в задвижку и потянула вверх. Внезапно потребовался глоток свежего воздуха, иначе духота в нелюдимой комнате убьёт её. Вдалеке раздавался редкий лай собак. В тёмном небе сияла убывающая луна, освещая огромный сад, погрязшего в пучину безмятежного сна. И вот результат такого унижения она
