Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов
Что это были за люди, а их оказалось четверо, но они пришли сюда убивать тех, кто прятался ото всех, практически живя здесь в ожидании исхода по временному каналу. И эти четверо, похоже, решили взять на себя роль чистильщиков, избавляя будущий канал от лишних, по их мысли, претендентов на его использование.
Они явно были либо пьяны, либо приняли ещё что-то. Они выкрикивали лающе бессвязные фразы и словно нехотя постреливали в кусты.
– Ах вы, сволочи! – процедил сквозь зубы Жулдас, беря на мушку пришедших убивать людей.
Короткая очередь Жулдаса свалила двоих, двое других закрутили головами. Они не ожидали отпора. Растерянность стоила им жизни, когда Хиркус присоединился к Жулдасу.
Арно полез посмотреть, кто это был, но Иван остановил его, заметив брезгливо:
– Муть сейчас всякая поднимается со дна. Законов нет, запретов тоже нет. Нужны они тебе? Идёмте к башне! Хотя, честно скажу, эта дикость стала приедаться.
– Кому нравится?
– Если бы не нравилось, никто бы не стрелял, – резко возразил Арно Джордану. – Люди не догадались бы, что нужны автоматы. Но всегда найдётся любитель пострелять в себе подобных.
– Уж это точно, – со злостью сказал Иван, вспомнив такого любителя, убитого им в руинах Лондона. – Хлебом не корми…
Они проходили мимо новой кучки запуганных людей. Они для кого-то тоже могли оказаться лишними, от них они прятались и сидели смирно, не выдавая себя ни активным движением, ни громкими голосами.
Солнце, склоняясь на запад, зашло за тучи, окаймляющие трубу светлой атмосферы над поселением. Она то расширялась, то сужалась, словно дышала, давая возможность краешку светила иногда бросать последние лучи на землю. Вокруг тогда всё вспыхивало и оживало на краткие мгновения. Солнце пряталось, и всё погружалось в тоскливый сероватый полумрак.
Башня
Наконец, вышли к высокому, проломленному в нескольких местах, кирпичному забору. Он огораживал башню, тоже сложенную из красного кирпича. Походила она на обыкновенную привокзальную водокачку, кои ещё остались на родине Ивана.
Башня входа как такового не имела. Вернее, он был, наверное, когда-то, но сейчас он находился под грудой отходов и всякого хлама, свозимого сюда, по-видимому, со всего городка. Кровати и диваны, шкафы и столы, одежда и обувь, игрушки и размочаленные книги – всё это громоздилось вокруг башни до первого, то есть видимого ряда щелей в стене, бывших когда-то окон; сейчас они зияли чёрными вертикальными штрихами.
Ходоки разделились на две неравные группы, Обежали, спотыкаясь на каждом шагу, башню, вновь собрались вместе.
– Что, у них места не было, куда это всё сваливать? – возмутилась Шилема. – Я бы им…
– Да, здешняя власть за порядком не следила, – поддержал её Джордан, но, осознав, что он оказался в одном мнении с временницей, замолчал и отвернулся от Шилемы.
– А нужно это было ей? – сказал Арно. – Другое дело, как пробраться в башню.
– По этой куче можно добраться до окна.
Первым на предложение Жулдаса откликнулся дон Севильяк, с сомнением разглядывая рыхлое образование с торчащими во все стороны ножками, спинками, кусками досок. Уж очень ненадёжной выглядела эта импровизированная лестница.
– Добраться? Да она рассыплется под нами. Только тронь её. Без ног останемся.
– Без рук тоже, – хмыкнул Хиркус, то ли соглашаясь с доном Севильяком, то ли иронизируя его выводу.
– Так оно и есть, – пробасил дон Севильяк и решил продемонстрировать своё предположение. – Он ухватился за угол оконного переплёта, выступающего из-под кучи. – Во, смотрите!
Однако, оказалось, смотреть было не на что. Дон Севильяк пыжился, лицо его наливалось томатным цветом от неимоверной натуги, сапоги прочертили глубокие борозды по земле, а переплёт только хрустел в его руках, но не поддавался. Хрустели и кости ходока, решившего всем показать рыхлость и ненадёжность кучи. Кончилось тем, что одна перекладина сломалась с треском, и дон Севильяк под громкий смех ходоков кувырком полетел назад.
Он сидел на земле, таращил глаза и долго не расставался с обломком, баюкая его в руках. Потом медленно встал, поправил рюкзак, автомат и только после этого расстался с неожиданной добычей.
– Надо подниматься по одному. Тогда она точно не провалиться под ногами, – воспользовался моментом Жулдас. – Да и посмотрите. Здесь этот мусор давно уже лежит. Слежался… Как КЕРГИШЕТ?
– Придётся. Но ты предложил, ты и начинай. И посмотри сверху сразу, нет ли кого подозрительного поблизости? Патруля или… других? Подай знак.
Куча, похоже, улежалась по-настоящему. Это могло развеять опасения дона Севильяка. Но он не торопился подниматься, пропуская вперёд за Жулдасом Хиркуса, а затем и Арно.
Все трое легко добрались до окна и один за другим скрылись в нём. Стало ясно, что для Шилемы и Джордана такой подъём – сущая безделица.
– Твоя очередь, – предупредил Иван дона Севильяка. – Не хватало, чтобы ты здесь остался, когда мы поднимемся. Давай, дорогой, давай! Смелее!
– Я сейчас, Ваня, – суетливо отозвался дон Севильяк.
Он поводил перед глазами большим пальцем, что-то пробормотал, вызвав усмешку у Ивана и нелицеприятную реплику Шилемы, и, резко выдохнув, стал карабкаться вверх. Под его руками гнулись металлические штыри, дважды обламывались ножки столов. Куски деревяшек далеко улетели от его досадливых отмашек.
Полпути он одолел без помех. Он оглянулся с видом победителя, оскалил зубы в улыбке.
– Ого-го! – прогремел его победный клич.
И тут внутри кучи что-то крякнуло, она стала стремительно оседать. Точнее, не сама куча, а та её часть, на которую только что ступил дон Севильяк и на мгновение остановился.
Провалившись по грудь, он в выражениях не стеснялся. Его густой бас заставил резонировать башню. Округа наполнилась гулом. Он перекрыл звуки перестрелки и взрывов не только в городке, но и на его периферии.
– Сюда бегут вооруженные люди! – крикнул Арно, выглянув из окна. – По всему, солдаты.
– Наверх! – скомандовал Иван Джордану и Шилеме. – Не здесь! С того края. Я к дону Севильяку. Арно, прикроешь!
– Мы готовы.
Дон Севильяк барахтался в куче, в бешенстве круша её содержимое, всё, что попадалось под руки. Как от смерча в стороны разлетались камни, какая-то ветошь взлетала причудливыми птицами, куски деревяшек.
Ивану пришлось отбиваться от летящих в него предметов.
– Ты можешь остановиться? – прикрикнул он.
Дон Севильяк непонимающе вращал глазами. Наконец затих.
Но Ивану ни как не удавалось к нему подобраться. Он сам чувствовал под собой ненадёжную опору. Дон Севильяк своей массой нарушил равновесие, и там, в недрах кучи происходили опасные сдвиги.
Забор, в давние времена огораживающий башню пестрел проломами. К одному из них бежали стражи порядка или солдаты некогда регулярной армии, а дон Севильяк ни какими усилиями не мог выбраться из завала.
Иван от безнадёжности выругался.
– Заройся и сиди тихо! – предупредил он дона Севильяка.
Прежде чем солдаты, одетые в холодно-тёмную униформу, появились у подножия башни, Иван уже спрятался в ней.
За окном надо было спрыгнуть вниз на деревянный настил. Внутри по периметру башни стояли какие-то металлические короба, возможно,
