Яков Кальницкий - Конец подземного города. Фантастический роман

Да, это была именно она, любимая марка Менкса-старшего: «Кровь негра». Этот табак выращивался в особо благоприятные годы. Говорят, что из семи лет только один приносит урожай этого сорта. И то лишь в том случае, если рабочие откажутся от сна и отдыха, если по ночам они будут окуривать стебли и поливать их особым раствором. Недаром на плантациях дали этому сорту такое жестокое название. И не случайно оно привилось даже среди белых, хотя надпись на коробках и утверждала, что сигары называются «Черная красавица».

Лиззи подарила дедушке собственной работы комнатные туфли — красивые, удобные и очень теплые.

— Я хочу, дорогой дедушка, — сказала она, поднося подарок, — сделать тебе не менее пятидесяти пар таких туфель — каждый год по одной.

Все были растроганы столь тонко высказанным пожеланием. И опять бабушка Клавдия поднесла прозрачный платочек к глазам:

— Милые, милые дети…

Франклин и Гвендолен поднесли имениннику на золотом подносе хрустальный бокал, отливавший радужными гранями. Это было совершенное творение человеческой фантазии.

«Я готов служить до двухтысячного года. Пей на здоровье!» — гласила надпись, золотой вязью опоясывавшая хрусталь.

— А что, — сказал, подмигивая, дедушка Джо, — в самом деле, не учредить ли нам сегодня «Общество двадцать первого века». Ведь это идея! Каждый член общества должен дать обязательство дожить до двухтысячного года, и тот, кто нарушит обязательство, будет оштрафован в пользу нуждающихся соотечественников и исключен из числа членов — конечно, при соответствующей церемонии.

Менкс-старший получил массу подарков, ценных не столько своей рыночной стоимостью, сколько символическим смыслом, вложенным в каждый.

После чая старик достал из кармана перо и чековую книжку:

— Раз уж вы атаковали мое сердце подарками, разрешите мне обороняться подобным же способом. Ну, вот ты, капитан Боб, в чем нуждаешься?

— Ни в чем, дедушка. Я хотел бы, правда, поставить маленькую пушку на носу яхты. Морская полиция просто несносна — дерзит, грозит, преследует… А мне нечем ответить.

— Ну, нет, милый! Рано тебе вступать в войну с полицией. Всему свое время.

Морское дело требует дисциплины. Ты обязан подчиняться полиции. Она заботится о нас… Охраняет справедливость… Нет, пушка — это лишнее. Вот мотор на яхту поставить — другое дело, это можно. Хочешь мотор?

— Не хочу, — угрюмо ответил Боб.

— Не хочешь, как знаешь… Может быть, тебе нужно что-нибудь другое? Говори, не стесняйся.

— Если ты уж так добр, дедушка, то дай мне тысячу долларов — хочу сделать подарок Милли.

— Милли? Что это еще за Милли?

— Милли — это наша корабельная мать. Знаешь, у пиратов были корабельные матери. И у нас есть такая. Словом, старшая сестра Чарли, матроса. Ты его видел. Она выходит замуж, а у нее, да и у жениха, ни гроша за душой. Если я дам им тысячу долларов, они устроят себе табачную лавочку и будут верны мне, как собачка тетушки Гледис…

— Какое замечательное сердце у ребенка! Золотое сердце! Вот результаты правильного воспитания. Какой прекрасный растет человек!

Боб чувствовал, что эти похвалы присутствующих адресованы не столько ему, сколько деду.

Старик протянул чек.

— Вот, капитан, чек на две тысячи. Можешь располагать ими по своему усмотрению. Отчета не нужно…

Когда чеки были розданы всему обширному потомству и гости собрались уезжать, Райт сказал:

— Отец, две минутки…

Старик вздохнул: ведь он уже давно ушел от дел. Но, видно, так уж устроен мир: гони дела в дверь — они влезут в окно. Менкс-старший повел сына к себе.

— Что случилось, мальчик?

Райт протянул отцу радиограмму.

— Как тебе это нравится?

— «Золотой лед»? Знаю! — Менкс-старший едва взглянул на бланк. — Ты уже принял решение?

— Я хотел совета…

— Друг мой, пора привыкнуть к самостоятельности. С кем ты будешь советоваться после моей смерти? В радиограмме три слова: «Разогревайте холодное золото». А послана она тебе генералом Гробзом, который является нашим агентом и отлично знает, что почти все акции «Золотого льда» принадлежат нам. Значит, необходимо немедленно избавиться от них.

— Но это очень трудно! — воскликнул Райт.

— Если ты послушаешь меня, у тебя их будут рвать из рук. О гибели рудников станет известно завтра днем. Утренние газеты выйдут с заметками о работе «Общества дальних исследований» в Арктике. В них ты прочтешь о том, что «Общество» усиленно расширяет свои рудники. Об этом я уже позаботился.

Затем, едва откроется биржа, сотни маклеров будут спрашивать «Золотой лед».

Курс начнет подниматься. К половине десятого выбрось первую партию. Устрой гонку за акциями, вплоть до драки. Хорошо, если вмешается полиция. Но купи эту партию сам, набей цену. Вслед за этим выбрось вторую партию. Само собой разумеется, что маклеры ни в коем случае не должны знать ни друг друга, ни для кого они ведут операции. Нарушение тайны может провалить всю операцию.

Не мешает пустить исподволь слух, что твой консорциум скупает весь «Золотой лед». Когда биржа превратится в сумасшедший дом и курс поднимется по крайней мере на десять пунктов, выбрось весь наш портфель. Вначале покупай, но тут же продавай. Без десяти одиннадцать — отбой! К этому времени у тебя не должно быть ни одной акции. Ясно?

— Не совсем чистая операция, — сказал Райт.

Старик недовольно поджал губы.

— Нет ни чистых, ни грязных операций. Есть лишь удачные или неудачные.

— Понимаю, отец. Но как быть с акциями господина Гастингса? Их у меня на тридцать миллионов.

— Его акции останутся в сейфе. Забудь о существовании этого субъекта. Не вздумай предоставлять ему кредит. Ни гроша! Я не намерен спасать пса, обрывающего штаны на хозяине. Хорошо, что ты напомнил.

Менкс-старший набросал на листке блокнота несколько строк и нажал кнопку звонка.

— Господина Пейджа! — коротко бросил он, едва слуга приоткрыл дверь.

Ученый зять не замедлил явиться.

— Я слушаю вас…

— Вот что, милый Генри! Мне стало известно, а скоро это станет известно всем, что «Общество дальних исследований» приобрело после войны рудники в Арктике. Но это общество оставило на месте прежнюю администрацию и не освободило работавших на рудниках военнопленных, среди которых есть и наши солдаты. Вместо того, чтобы открыто эксплуатировать недра силами свободных рабочих, они, эти недальновидные олухи во главе с Чарлеем Гастингсом, предпочли работать в этих рудниках методами рабовладельцев. Результаты этой глупой тактики налицо: военнопленные взбунтовались. Подземный город взорван, рудники больше не существуют. Еще не поздно сделать общественному мнению предохранительную прививку: в утренних газетах должны появиться разоблачения, требования замены военнопленных свободными рабочими. И ни слова о бунте и гибели Подземного города! Начнутся запросы в конгрессе, в сенате… Поднимется буря в стакане воды. Так называемое общественное мнение будет отвлечено. Настоящей бури, которая могла бы подняться в связи с прибытием освобожденных, не состоится. Все понятно? Вот памятка. Действуйте!