Гавриил Бирюлин - Море и звезды

Иногда они пересекались, и там виднелись темные массивы пока еще не ясных очертаний. В некоторых местах желтый цвет планеты менялся на интенсивно-голубой.

На черном фоне мирового пространства планету окружал очень яркий фиолетовый ореол. Вплотную к поверхности планеты просматривалась очень узкая синеющая каемка. Витки все сужались. Начался процесс торможения. Поверхность Марса стремительно приближалась. Неожиданно мы заметили ослепительный круг и такую же стрелу, указывающую его центр. Я принял решение приземлиться здесь-будь что будет! Марс еще раз повернулся под нами, и корабль, несколько тяжелее, чем на земле, скользнул и лег на поверхность планеты. Приборы показали, чтокорабль приземлился на наклонной металлической площадке, то есть почти на таком же космодроме, какие бывают и на земле.

С волнением мы смотрели в иллюминаторы верхних отсеков. Вблизи мы видели блестящую поверхность нашего корабля, дальше оранжевую пустыню с фиолетовым небом над нею, в котором блистало солнце несколько меньших размеров, чем то, которое мы видим с земли. Виднелись и звезды, по затуманенные и не очень яркие. Нигде никого не было видно, хотя мы уже поняли, что на планете есть разумные существа. По моей команде экипаж принялся проверять состояние корабля. Прежде чем выйти из него, нужно было убедиться, что в нем нет каких-либо повреждений. На это ушло более часа. Уже в самом конце проверки наш врач Володя Огнев закричал: «Смотрите, смотрите!» Мы бросились к иллюминаторам. На плоскости корабля небольшими группами стояли люди. Ближе всех стоял человек с большой зеленой ветвью в руках. Что-то было странное в этих людях. На их головах были блестящие шары с двумя невысокими усиками над ними.

— Вот это да! — воскликнул астроном-математик Ваня Косичкин. — Мыслящие муравьи на двух ногах.

Мы быстро надели скафандры. Шесть человек экипажа на всякий случай остались в корабле, а с остальными через люк-кессон я вышел на плоскость. С собой мы захватили вазу с фруктами. Выйдя, мы по привычке выстроились по два в ряд и отправились навстречу марсианам. Вы представляете себе наше состояние?! Сблизившись с ними, мы сделали приятное и волнующее открытие. Перед нами были не муравьи, а самые настоящие люди в скафандрах. Знакомство началось с обмена подарками. Затем каждый марсианин приложил руку к сердцу и поклонился. Мы сделали то же самое. Широким жестом ближайший марсианин пригласил нас следовать за собой. Мы пошли. Идти было сравнительно легко. Сила тяжести на Марсе значительно меньше, чем на Земле. По дороге мы с любопытством смотрели по сторонам.

Спустившись с плоскости, мы оказались на дороге, покрытой блестящим, чуть мягким пружинистым полимером, по сторонам лежало ровное песчаное пространство, на горизонте виднелись красные горы. От них падали черно-фиолетовые тени. Вдоль дороги стояло множество марсиан в скафандрах, они приветливо взмахивали руками. Мы отошли от космического корабля не более чем на двести метров, когда ровная дорога превратилась вдруг в экскалатор, спустивший нас в глубокую воронку, в центре которой возвышалось небольшое здание.

Марсиане жестами пригласили нас зайти туда. Мы, все шесть человек и пятеро марсиан, оказались в сравнительно небольшом помещении с совершенно гладкими стенами и потолком. Двери закрылись, на какой-то момент мы почувствовали вращательное движение, и затем одна из стен раздвинулась. Мы оказались в круглом зале без украшений, но с множеством скафандров, висящих в прозрачных шкафах. К каждому из нас подошло по два марсианина уже без шлемов. С их помощью мы сняли свои скафандры и оказались почти в земных условиях.

Мы чувствовали себя так же, как на Земле примерно на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, а это, как известно, соответствует давлению внутри космических кораблей. Другими словами, мы оказались в привычных для нас условиях. Окружавшие нас марсиане оживленно переговаривались на каком-то певучем, разумеется, не известном нам языке. Нам казалось, что они не говорили, а пели. Мы были усажены на удобные диваны и, сидя на них, куда-то помчались вниз и вперед. Через пять минут мы оказались… ну, тут, Татьяна Петровна, мне трудно рассказать. Одним словом, мы почувствовали себя так, как будто мгновенно перенеслись куда-нибудь в земной субтропический парк, с высоким солнечным небом над ним, с веселыми яркими птицами, летающими среди необыкновенных цветов и плодов, среди яркой зелени. Серебристые струйки фонтанов журчали, воздух был чист и прозрачен, чуть-чуть пахло оаоном. На небольшой лужайке нас усадили за стол. Трудно сказать, из чего были приготовлены блюда. Пищи как будто было мало, но все было удивительного вкуса и питательности.

После завтрака нас повели дальше, и вскоре мы оказались перед дворцом-легким и блестящим. Над ним расстилалось самое настоящее небо, только фиолетовое, а не голубое. По нему медленно плыли совсем белые облака. Таких у нас не бывает. Заиграла бодрая чарующая музыка, и мы вошли внутрь здания. Там оказался зал, по размерам совершенно не совпадающий с наружным протяжением дворца. Это был огромный зал. Тут было много марсиан, и когда мы вошли, все встали и хором громко пропели какую-то длинную фразу. Надо полагать, что это было приветствие.

По центральному широкому проходу, усыпанному невиданными цветами, нас провели на центральное возвышение, и там мы стали по окружности. Одновременно на тот же помост взошли один марсианин с серебристой головой и девушка.

— Послушайте, Павел Викторович, — остановила космонавта Татьяна Петровна, — но вы до сих пор не рассказали, как же выглядят марсиане?

— Простите, пожалуйста, я совершенно забыл об этом. Я их как сейчас вижу. Они ниже нас на однудве головы, сложены значительно пропорциональнее, стройны, ничего лишнего. Обладают большой физической силой. Цвет кожи у них фиолетового оттенка.

Так вот, когда необозримое море марсиан успокоилось, стоявший возле нас марсианин поднял руку и начал что-то говорить. Сейчас же девушка начала вращать ручки какого-то аппарата, и на экране возникло изображение того, о чем говорил марсианин. Это было удивительно. Картина читалась нами свободно. Мы поняли все, о чем говорил марсианин.

— Отныне наступает эра дружбы между двумя человеческими обществами двух населенных планет солнечной системы. Мы надеемся, что скоро вы, земные, вместе с нами выйдете за пределы солнечной системы, и мы понесем семена разума в беспредельное пространство вселенной.

Перед этим нам показали в картинах историю развития народов Марса. Капитализм они показали нам как свою древнюю историю. Об этом как раз и говорил в начале своей речи марсианин.