Эдмунд Купер - «Если», 1996 № 03

— Как так — надувные? — подобного удара Корнелий вынести не смог. Пошатываясь, он покинул квартиру и пошел к соседу, профессору Минцу, за консультацией. Ксения его не удерживала.

Минц сидел дома, решал головоломку — как сложить из тысячи кусочков латиноамериканский пейзаж. Третьи сутки сидел не разгибаясь.

— Лев Христофорович, — позвал его Удалов, войдя в незапертую дверь. — Что происходит?

Минц кивнул, но внимание его оставалось прикованным к облачному небу на головоломке. В пальцах он держал кусочек облака и примерял его к разным местам.

— Лев Христофорович, — продолжал Удалов. — Вы знаете, что в нашем городе устроили шоп-туры в будущее?

— Читал, — ответил Минц. — Но это антинаучно. В будущее путешествовать нельзя. В прошлое — пожалуйста.

И он положил на место кусочек облака.

— Но если нельзя, — сказал Удалов, — тогда почему надувные существа? И вообще, разве это возможно, я сам видел, как они обнимались.

Другой, может, и не понял бы Удалова, но Минц умеет читать в душах между строк.

— Меня это тоже смутило, — сказал Минц. — Я наблюдал.

— Нельзя город на неделю оставить! — рассердился Удалов. — Совершенно распустились. А не может это оказаться провокацией?

— И чьей же провокацией, коллега?

— Есть враги у свободной России.

— И они нам надувных женщин подсовывают?

— Вот именно!

— Говорят, много предметов оттуда привезли. На площади Землепроходцев толкучка образовалась.

— Ты думаешь, что Ксения там отоварилась?..

— И у Ложкина лишних ста долларов на шоп-тур не найдется. Зато на толкучке все стоит недорого.

Удалов в очередной раз подивился Льву Христофоровичу. Вроде бы сидит дома, складывает головоломку, но его мысль взвивается вольной птицей и парит над городом, заглядывая в самые укромные уголки.

— Честно говоря, я ждал твоего приезда, Корнелий, — сказал профессор. — Не хотел ничего делать, не посоветовавшись с тобой. Вот собрался позвонить президенту Академии наук…

— А чем он поможет?

— Меня смущает то, — ответил Минц, — что ни по телевизору, ни в центральных газетах нет ни слова о путешествии в будущее. Можно предположить, что окошко туда открыто только здесь, в Гусляре.

— Лев Христофорович, — ответил на это Удалов.

— Разве в прошлые годы мы с тобой звонили за советом и указаниями в Москву? Мы сами шли в поход, мы сами штурмовали бастионы науки и решали жгучие загадки.

— Предлагаешь тряхнуть стариной?

— Предлагаю сначала самим разобраться. А вдруг это чей-то розыгрыш? Теперь такая молодежь пошла, что вполне может выпустить на улицу компьютерные иллюзии. А ты позвонишь в Москву и окажешься в дураках перед руководством академии.

Глаза Минца сверкнули. Он приподнялся, отодвинул от себя доску с головоломкой, но тут его внимание вернулось к южноамериканскому пейзажу.

— Нет, — сказал он. — Сначала надо сложить…

— Профессор! — воскликнул Удалов. — Ты с ума сошел! Какая еще головоломка? Речь идет о судьбе человечества!

Минц взял кусочек картона и принялся прикладывать его к рисунку.

— Ты слышишь меня? — спросил Удалов.

— Я слышу, — ответил Минц. — И знаю, что путешествие в будущее невозможно.

— Тогда я пойду один, — сказал Удалов.

Он был опечален поведением друга. Видно, Минц действительно заметно постарел.

Выйдя во двор, Удалов услышал сзади тяжелую поступь Минца.

— Не беги так, Корнелий, — окликнул он Удалова. — В мои годы приходится быть солидным. Да и ты не мальчик.

Удалов улыбнулся. Нет, его друг еще не окончательно потерян для науки и человечества.

(Зни вышли на улицу.

— Куда сначала? — спросил Удалов. — В туристическое агентство? В «Голден гууз»?

— Гуси подождут, — ответил Минц.

— Какие гуси?

— Учиться надо, Корнелий! Сколько раз я тебе говорил об этом! Учти, название фирмы английское, и означает оно «Золотой гусь».

Минц повел Корнелия на площадь Землепроходцев, где, по его сведениям, располагалась толкучка товаров из светлого будущего.

Они шли быстро, но все равно опоздали.

Площадь была почти пуста, лишь у гостиных рядов таился в прохладной тени мужик в приличном костюме, при красном галстуке, но в сапогах. Сбоку стоял большой полосатый баул. У ног лежал крокодил. А рядом, принимая красивые позы, стояли девицы, очень похожие на тех, которых Удалов уже видел. Несколько мальчишек глазели на крокодила, а пенсионер Пупыкин норовил заглянуть девушкам под туники, чем их веселил.

— Вы из будущего? — спросил Удалов.

— А что, не видно? Только сегодня вернулись. Товар свежий, — ответил мужик. — Купи девицу. А то у меня последний автобус в Столбики уходит.

— Я сам куплю, — сказал Удалов. — Завтра отправлюсь в будущее и куплю.

— Блондинок уже не осталось, — уверенно сказал мужик. — Там только брюнетки. Блондинок еще вчера разобрали.

— А крокодилы почем? — спросил Удалов.

— Крокодилов по полсотни отдаю. Животными интересуешься? У меня слон есть, недорого. Если у тебя дача, то слон — животина совершенно незаменимая. Хочешь посмотреть?

— Хочу, — сказал Удалов и огляделся: где же мужик прячет слона?

Мужик вытащил из полосатой сумки темный шарик размером с теннисный мяч.

— Посторонись! — велел он зрителям.

Все послушно отшатнулись.

Мужик уронил мячик на землю, щелкнул пальцами — и возникло дрожание воздуха. Оно сгустилось и посерело. Потом оказалось, что над толпой возвышается средних размеров слон, очень грустный, малоподвижный, лишь кончик хобота лениво покачивается над упавшей на землю надувной девушкой, которая не успела или не сообразила отскочить.

Минц и Удалов кинулись поднимать девушку, хотя, конечно же, опасались слона. Но мужик потянул слона за хобот, тот легко и послушно отошел в сторону и встал справа от крокодила. Тут же налетели мухи и стали виться вокруг, думали, что слон настоящий.

— Ну что, берешь? — спросил мужик.

— И почем у вас теперь слоны? — спросил Минц.

— Триста тысяч, за такие деньги вы теперь курицу не купите.

К ним спешил милиционер.

— Гражданин, гражданин! — укоризненно кричал он, — ну что же мне, с вас штраф, что ли, брать? Сказано же, что рынок закрыт, а на улице слонов продавать не разрешается.

Мужик щелкнул пальцами, слон растворился в воздухе и покатился мячиком под ноги Минца. Щелкнул еще дважды, и девушки тоже превратились в мячики, которые мужик небрежно побросал в сумку.

Негромко матерясь, он застегнул сумку на молнию и поспешил к автобусу.