Владимир Колышкин - Троянский конь

   После неудобств и тягот пути было особенно приятно возлечь на мягкое ложе с тонкими простынями, благоухающими лепестками роз. Сапа так обласкала молодого мужа, что он, несмотря на душевную и физическую усталость, целых 60 придуманных древними шумерами минут неотрывно выполнял свои супружеские обязанности, делая лишь краткие необходимые остановки после очередной кульминации. Потом они расслабленно лежали, словно плыли в божественной лодке, и слушали богатую разнообразными звуками вавилонскую ночь. Цикады неумолчно пели, лениво, без азарта перелаивались соседские собаки. Какой-то квартирант, которого не сочли достойным пригласить к ужину, на излишне повышенных тонах отчитывал нерадивого слугу. Другой квартирант, совсем уж безвестный, явился только что и, расположившись в беседке, дергал струны некоего щипкового инструмента и пытался негромко петь. Потом пение и звучание струн смолкли и сменились тихим смехом женщины... Еще через некоторое время, когда на стол подали свежего пива, сыщик, отхлебнув из кружки, поманил Астианакса куда-то. Стояла погибельная ночь - безлунная и беззвездная. Было так темно, что белый плащ сыщика стал черным. И они подошли к краю площадки, где дул сильный ветер. "Где мы? - спросил Астианакс и задохнулся от порыва ветра. - Зачем ты меня сюда привел? Ты уже выяснил, где мои кони?" - "Мы на Вавилонской башне", - ответил черный человек. "Кто ты!?" - крикнул троянский принц, становясь лицом к черному человеку, а спиной к краю пропасти. Чтобы не видеть ее пугающей глубины. "Я тот, кто тебя погубит!" - ответил черный человек и откинул с лица капюшон. Глаза человека засверкали как звезды в небе Амазонии - холодным, злобным светом. Астианакс отшатнулся, оступился. Ноги его потеряли вдруг опору, и он полетел в пропасть. Сердце защемило, казалось, оно остановилось. На миг Астианакс увидел булыжную мостовую, озаренную багровыми всполохами потустороннего пламени. Затем был страшный удар и жуткий хруст сломанных шейных позвонков. Бац! Хрусь! - И принц троянский проснулся весь в холодном поту.

   - Что с тобой, милый муж мой? - встревожено спросила Сапа.

   - Мне опять привиделось, что я упал с этой проклятой башни! - ответил Астианакс.

   - Это не ты упал, - объяснила Сапа, - это Шумик на веранде свалился со стула. Надо было сразу отнести его домой, чтобы не пугал соседей... Ну, иди ко мне...

   Астианакс повернулся к жене и крепко обнял ее, будто желая спрятаться, найти убежище у нее на груди от преследовавшего его наваждения в виде злого человека и страшной черной башни.

   5

   С утра заявился Шумик, чтобы опохмелиться. Поправив голову, он вызвался самолично, на правах местного жителя, показать гостям лицевую и изнаночную сторону своей столицы, с тайной надеждой на шикарный обед в каком-нибудь дорогом кабаке. Времени до назначенного сыщиком часа было еще предостаточно, и потому наши путешественники охотно согласились. Праздно бродили они по городским улицам и проспектам, искренне восхищаясь домами его, храмами, садами, циклопическими воротами и стенами величайшего города, по праву называвшимся пупом земли.

   Главным храмом города и всей страны Шумера и Аккада была Эсагила (по-шумерийски - "Дом, в котором поднимают голову"), жилище бога Бэла-Мардука и его божественного семейства. Эсагила, как главный храм города, имела храмовую башню-зиккурат - знаменитую в последствии Вавилонскую башню, Этеменанке ("Дом краеугольного камня"). Храмовый комплекс занимал большую территорию, находясь в самом центре Вавилона. С запада он ограничивался набережной Евфрата, а с востока - главным проспектом. Говорили, что в святилище бога Мардука, в так называемом "Нухаре", находится гигантская золотая статуя этого бога. Но туда никого не пускали, кроме избранного круга жрецов. Жилище бога священно и не терпит мирской суеты.

   В северной части комплекса высилась гигантская ступенчатая башня, облицованная обожженным кирпичом и выкрашенная в разные цвета. Основание - самая высокая часть сооружения - имело черную окраску, следующая ступень - белую, потом шла ступень пурпурного цвета, и далее, высоко-высоко, можно было разглядеть более мелкие ступени синего, ярко-красного, серебряного цветов. И, наконец, на вершине этой искусственной горы находилась последняя ступень - собственно храм бога, ослепительно сверкавшего золотом стен.

   Шумерийцы на своей прародине поклонялись богам на вершинах гор. Под давлением варварских племен, вынужденные переселиться в гиблые болотистые низины Южного Двуречья, шумеры сохранили свои религиозные обычаи и, возводя жилище для своих богов, насыпали искусственную гору, которая, по их убеждению, соединяла небо и землю. Так во всех городах страны появились зиккураты. Вавилонский зиккурат был высочайшим из них и, как покажет дальнейший ход истории, - знаменитейшим. И даже более того, станет неким символом человеческого тщеславия и гордыни.

   Когда Астианакс, сопровождаемый друзьями, подошел к основанию Башни и остановился у подножия величайшей лестницы, ведущей сразу на третий уровень, у него гулко забилось сердце. Принц Троянский слегка побледнел и отступил назад.

   - Что с тобой, мой супруг? - спросила Сапа, - Тебе не здоровится?

   - Эта Башня... - молвил принц, едва ворочая языком, - она такая высокая, что ее макушка задевает небо... Имеет ли право смертный подниматься на ее вершину и беспокоить живущего там бога?

   - Ты не простой смертный, ты сын великого воина Гектора, будущий царь Трои. Тебе не подобает бояться какой-то башни. Разве ты никогда не был в горах? Гляди, там, на вершине храма кто-то стоит. Я не думаю, что он храбрее моего супруга.

   - Что ты, Сапа, я вовсе не боюсь, - весело ответил Астианакс, но голос его предательски дрожал.

   - Доблестный принц, - сказал один из друзей, отважный Элмей, - разреши мне первому подняться на вершину этой Башни, испытать на прочность эти старые ступени.

   - Я поведу моих гостей, - растолкав всех, вылез вперед Шумик.

   - Нет! - ответила за принца его жена. - Впереди всегда должен быть Астианакс - будущий покоритель народов. Иначе боги отвернутся от него, и он не сможет исполнить свою Священную Месть.

   - Веди нас, доблестный сын великого Гектора, прямо в небо, где обитают боги! - вскричал весельчак Алкет. - Может быть, они пригласят нас на свой пир, я что-то проголодался.

   Компания поддержала шутку веселым смехом.

   Чем выше поднимался Астианакс по крутой каменной лестнице, ступени которой были выложены из белого камня, тем ниже опускалось его сердце. Голова кружилась, дыхание участилось, ноги медленно наливались свинцом. Поднявшись до середины Башни, все увидели отведенное для отдыха специальное место со скамейками.