Дэвид Файнток - Надежда гардемарина

В руководстве было дано подробное объяснение, как это сделать.

- Читайте инструкции слово в слово.

- Есть, сэр. - Пилот увеличил изображение. - Для исключения следует выполнить четырнадцать операций, чтобы ввести - шесть.

- Что-нибудь мешает сделать это сейчас, джентльмены? - спросил я. Есть какие-нибудь соображения на сей счет? -И, подумав, добавил: Разумеется, кроме указанных в журнале.

- Больше никаких, сэр, - сказал пилот. Главный инженер отрицательно покачал головой.

Мы делали все с большой осторожностью, чтобы не допустить ошибки. Пилот и главный инженер сверяли каждую напечатанную мной команду с руководством, прежде чем я вводил ее в компьютер. Я едва сдерживал волнение. Мы, словно варвары, вторглись в мозг машины. Я уже жалел, что не прислушался к советам офицеров.

Наконец мы завершили работу. На экране появилась надпись: "Ввод переменной закончен". Я облегченно вздохнул.

"Распечатайте входные параметры и входные переменные", - напечатал я.

Епром щелкнул. Секундой позже из него в приемный лоток выскочил головидный чип. Я передал его пилоту, и тот вставил чип в свой головид. Мы просмотрели список фиксированных параметров. Базовая масса отсутствовала. Мы нашли ее в конце списка, когда проверили переменные.

- Чтобы снова включить компьютер "в линию", необходимо все, что мы уже сделали, пункт за пунктом, повторить, только в обратном порядке, - сказал пилот, сверившись с документацией. - Вот список.

- Нет. - Они удивленно посмотрели на меня. - Дарла остается "вне линии". - Я говорил тоном, не допускающим возражений. - Прежде чем снова включить ее "в линию", надо проверить все входные параметры.

- Командир, - заметил Макэндрюс, - Дарла мониторирует систему рециркуляции. Эта информация нужна ежедневно для регулировок.

- И гидропоника тоже, сэр, - добавил пилот. - Мы весь день держимся на ручном управлении. Стоит матросу отвлечься, и все системы выйдут из строя. Необходимо перейти на автоматику.

- У нас есть процедуры дублирования ручного управления, - Я едва скрывал раздражение, - Помощники гидропониста подежурят несколько лишних часов. А также те, кто наблюдает за рециркуляцией. Обойдемся без Дарлы.

- Командир, - возразил пилот, - чем больше времени это у нас отнимет, тем больше...

- Мы не будем включать Дарлу! Это приказ! - Их возражения привели меня в ярость. Пилот встал:

- Есть, сэр. - Голос его звучал холодно, - Я протестую против вашего приказа и прошу занести мой протест в журнал.

Ответ мой был резким.

- Отклоняется. Ваш предыдущий протест продолжает действовать, и этого достаточно. Вы получили приказ. Вызовите гардемаринов, разделите список и начинайте проверку каждого параметра. Астрофизические данные найдите в справочниках. Перепроверьте вручную все корабельные размеры и характеристики.

- Есть, сэр. - У них не было выбора. Оспаривать приказ запрещено.

- И еще. Перед тем как начнете работать, я встречусь со всеми вами, включая гардемаринов. А пока вы свободны. - Я закрыл за ними люк и опустился в кресло. У меня был просто талант наживать врагов. Теперь я остался совершенно один.

Я прошелся по мостику. Последняя выдача Дарлы все еще была на экране. Голова шла кругом. Ручной контроль систем "Гибернии" предполагал сверхурочные вахты в течение месяца, а то и больше, пока не будут тщательно проверены все параметры. Люди устанут и озлобятся. Внимание офицеров от перегрузки ослабится. Их отношения с экипажем ухудшатся.

Вполне возможно, что мой приказ принесет кораблю вред куда больший, чем "клоп" в Дарле.

Я был близок к панике, когда через час встретился на мостике с офицерами:

- Джентльмены, необходимо проверить всю информацию в банках параметров Дарлы. Вы можете счесть это пустой тратой времени, но приказ обязаны выполнить. Перепроверить каждую цифру в списке и убедиться в ее точности по другим источникам.

Казалось бы, сказано все. Однако я на этом не успокоился:

- Предупреждаю. Проверку следует провести самым тщательным образом. В противном случае главный инженер и пилот будут привлечены к суду за пренебрежение служебными обязанностями и уволены со службы. А мистера Хольцера, мистера Тамарова и мистера Уилски я собственноручно выпорю, после чего тоже отдам под суд. Мистер Хольцер, кадет поможет вам с измерениями, но непременно под чьим-нибудь наблюдением. - Все были шокированы, но я сделал вид, будто ничего не заметил. - Подтвердите приказ, все!

- Приказ понял, сэр. Есть, сэр, - ответили все по очереди. Гардемарины были явно взволнованы. Впервые с ними разговаривали подобным тоном. Я и сам испугался и, едва отпустив их, в изнеможении плюхнулся в свое кожаное кресло.

Стандартные данные легко проверялись по справочникам в корабельной библиотеке. Сложнее было с такими данными, как объем воздуха в шлюзах. Алекс проверил размеры шлюзов по корабельным чертежам, а потом перепроверил вручную. Я сам за ним наблюдал.

Я старался наблюдать за всеми. За главным инженером, когда он измерял отверстие шахты двигателей синтеза. За Ваксом и Дереком, которые определяли объем питательного раствора в одном из гидропонических баков, а затем полученное число умножали на количество подобных баков. Я держал цифровой тестер, пока главный инженер и Вакс, обливаясь потом и ругаясь, поочередно подсоединяли его ко всем нашим источникам электропитания, чтобы измерить количество энергии, потребляемое кораблем.

К концу второго дня я себя буквально возненавидел. Мне стоило большого труда спуститься в часы отдыха на третий уровень и постучать в каюту главного инженера, рядом с машинным отделением. Главный инженер, без кителя, с развязанным галстуком, открыл мне.

- Вольно, - быстро сказал я, прежде чем он успел встать по стойке "смирно".

Он отошел назад, пропуская меня, но я остался стоять в коридоре, просто не имел права находиться в его каюте.

- Хочу извиниться, - произнес я натянутым тоном. - Сама мысль, что вы можете пренебречь своими обязанностями, недопустима. Сожалею. Я вел себя отвратительно.

- Вы не обязаны передо мной извиняться, - ответил он холодно. - Отдать приказ ваше право.

- И все же приношу вам свои извинения. Я оскорбил вас и знаю, что вы мне этого никогда не простите, но верьте: я глубоко сожалею о случившемся. - Я быстро повернулся и ушел, опасаясь, как бы он не заметил в моих глазах слезы.

Мы продвигались вперед очень медленно. Экипаж продолжал контролировать системы корабля вручную. В последующие недели количество матросов, посланных на капитанскую мачту, увеличилось. Напряжение в экипаже росло. Все страдали от недосыпания. Только гардемарины, казалось, чувствовали себя нормально.