Дональд Уэстлейк - Дурак умер, да здравствует дурак !

- О, боже! - воскликнул я, внезапно испытав огромное облегчение. Тогда я знаю, кто это сделал.

Райли с сомнением посмотрел на меня.

- Знаешь?

- Лифтер.

- Кто?

- В дядюшкином доме, - сказал я. - Лифтер вечерней смены.

- Фред, здоров ли ты?

- Совершенно. Послушай. Мэтт дулся в карты с лифтером и, конечно, мухлевал. Совершенно естественно, даже не думая об этом. Но он стал неловок.

Герти и Гас то и дело ловили его, но прощали.

- Ты уверен? - спросил Райли. Сомнения уступили место любопытству.

- Вполне, - ответил я. - А поскольку лифтер куда глупее Герти, он не знал, что дядька плутует, и обнаружил это только в последний вечер. Когда дядьку схватили за руку, он, должно быть, разозлился, а может, и пригрозил настучать управляющему, а тот уволил бы лифтера за внеслужебные отношения с жильцами. Лифтер сам мне так сказал. Когда дядька пошел к телефону, он взбесился и убил его. Вероятно, ударил бутылкой, которую потом унес с собой.

- Ты уверен, что они играли в карты?

- Совершенно. Мне сказали об этом и Герти, и сам лифтер.

- Едва ли наши люди это знали, - задумчиво проговорил Райли.

- Лифтера все покрывали, не хотели, чтобы у него были неприятности.

- А Рикович? - спросил Райли.

- Он-то и ответит на вопрос, - сказал я. - Единственная причина, по которой он мог очутиться там в то время, - желание потолковать с убийцей, сказать, что тому придется выложить три с лишним тысячи, иначе Рикович продаст сведения мне. Полагаю, у покойного Гаса было весьма своеобразное отношение к жизни: он не допускал и мысли, что кто-то может покуситься на него.

- Как и старый Мэтт, - ответил Райли. - И вот обоих - тупым предметом по голове.

- Лифтер, - повторил я. - Я бы уже давно догадался, кабы не убедил себя в том, что убийство - часть мошенничества.

- Я сейчас вернусь, - сказал Райли. - Мне надо позвонить.

Пока он ходил, я переоделся, более чем охотно сбросив с себя лабораторный халат. Вернувшись, Райли сообщил:

- Наши пошли проверять.

- А что будет с Уилксом, Данбаром и остальными? - спросил я.

- Увы, ничего, - ответил Райли. - Веских улик нет, и мы не сможем привлечь их к суду. Эрл Данбар не станет лезть из кожи вон, чтобы помочь Уолтеру Косгроуву вернуться в Штаты, но это - наш самый большой успех в деле.

- А Герти? Подстроенное похищение?

- Ты - единственный, кто сообщил об этом. Она скажет: нет, я была в отъезде, и все. Сама-то Герти никогда не заявляла о похищении.

- Итак, все остаются на воле, - подытожил я.

- Включая тебя, Фред, - подчеркнул Райли. - Почему бы тебе не попытаться взглянуть на дело с такой точки зрения?

Я попытался.

Глава 47

Спустя два дня, в субботу, я сидел в квартире Герти. Она наскоро собирала легкий обед, потому что мы готовились прокатиться на моей новой машине. Герти должна была водить ее до тех пор, пока я не получу права.

Когда зазвонил телефон, Герти сказала:

- Возьми трубку, дорогой.

Звонил Райли. Услышав мой голос, он заявил:

- Карен сказала, что ты там, но я ей не поверил.

- Почему? Я же говорил Карен, что...

- Да, да, знаю, - ворчливо перебил он меня. - Похоже, я должен тебя поблагодарить.

- За что?

- За то, что побеседовал с Карен.

- Ах, это. Черт, я чувствовал себя обязанным. Я не должен был лишать тебя своего доверия. В том, что Карен порвала с тобой, была большая доля моей вины, вот я и решил попытаться поправить дело.

- Я заблуждался на твой счет, - сказал Райли. - Мне казалось, ты норовишь отбить у меня Карен, чтобы самому закрутить с ней.

- Нет, только не я. Во-первых, она - твоя девушка. Во-вторых, мы друг другу не подходим. Ей нужен такой, как ты.

- Что значит, не подходите друг другу? - спросил он.

- Она слишком... слишком нормальная для меня. Я несколько...

Герти пришла с кухни, помахивая вымазанным майонезом ножом.

- Что такое? - осведомилась она.

- Подожди, - сказал я Райли и, повернувшись к Герти, объявил:

- Я терпеть не могу майонез.

- Только не моего приготовления. Я сама делаю его при помощи смесителя.

Я скорчил мину, призванную выразить сомнение, и сказал в трубку:

- Вы с Карен созданы друг для друга, Райли.

Герти снова удалилась на кухню.

- Уж и не ведаю, чего ты ей наплел, - сказал Райли, - но вынужден признать, что это помогло. Наши неурядицы позади.

- Я только сказал, что вы с ней - идеальная пара, а к мужчине надо относиться как к буханке хлеба: лучше уж половина, чем вовсе ничего. Ну, а когда она заявила, что-де не хлебом единым жива женщина, я объяснил ей фаллическое значение основы жизни и добавил, что мы сами - кузнецы своих судеб, а посему ей лучше и впредь жить в той романтической сказке, которую ты...

- Что ты ей наговорил?!

- Но ведь помогло же, Райли, - напомнил я ему.

- Ну, не знаю, - задумчиво пробормотал он. - Вроде, должно сработать. Райли вздохнул. - Ладно, забыли. Вот еще что: час назад твой лифтер сознался в убийстве. Ты был совершенно прав: он поймал Мэтта на шулерстве, взбесился, начал сквернословить, а когда Мэтт пригрозил вызвать швейцара и вытолкать лифтера взашей, тот схватил только что распитую бутылку, огрел ею Мэтта и смылся. Бутылку он выбросил в шахту лифта, теперь там люди из лаборатории собирают осколки.

- А чем он убил Гаса Риковича?

- Бильярдным шаром. Рикович знал о заговоре и догадался, что Мэтта убил лифтер. Он заломил больше трех тысяч, но у лифтера не было денег, и он зазвал Риковича в квартиру, чтобы потолковать, ударил его бильярдным шаром, спрятал тело, вымыл шар и пошел себе работать дальше.

- Где он взял ключ от квартиры?

- Мэтт дал. Чтобы лифтер мог приходить в любое время. Приносить выпивку, играть в карты и так далее.

- Значит, все разъяснилось.

- Да.

- Хорошо. Рад это слышать.

- А как быть с тобой? Говорят, ты все-таки собираешься отдать деньги.

- Я подумывал об этом.

- Но почему?

- В основном - потому что они неправедные. На этих деньгах кровь.

Кроме того, я тридцать лет прекрасно обходился без них.

- И кому же все это достанется?

- Мне.

- Как ты сказал?

- Герти мне все объяснила, - втолковал я ему. - Она говорит, что при желании я могу сколько угодно жить прежней жизнью, только гораздо более вольготно. Вместо того, чтобы платить за квартиру, можно купить дом. Тогда уже никто не замостит этот участок под автостоянку. Ну, и так далее.

- Значит, ты оставляешь деньги, - вяло пробормотал он.

- Герти не позволит мне поступить иначе.

(Вообще-то Герти чаще всего выражалась так:"Ты что, спятил? Это же деньги!") - И больше не собираешься покупать золотых слитков или мостов?

- Мосты - только в пасть, а слитков - самую малость. Я становлюсь рачительным.