Конни Уиллис - Книга Страшного суда

— Действительно, — согласился Дануорти. — Еще выясните, что им известно о перемещениях Бадри Чаудри начиная с понедельника, и персонал тоже расспросите. Мне нужно знать, где он был и с кем. То же самое относительно Киврин Энгл. Будете стараться и воздержитесь от дальнейших выражений чувств на публике, я договорюсь, чтобы вашу матушку поселили как можно дальше от вас.

— Спасибо, сэр, — ответил Уильям. — Я был бы очень признателен, сэр.

— А теперь, мистер Финч, не подскажете, где я могу найти мисс Тейлор?

Финч выдал ему еще несколько листков — со списками расселения по комнатам, но мисс Тейлор там не наблюдалось. Она была в студенческом корпусе вместе со своими звонарями и, очевидно, еще не размещенными карантинными.

Одна из них, внушительная дама в шубе, схватила Дануорти за руку, едва он перешагнул порог.

— Вы здесь главный? — требовательно спросила она.

«Уже сомневаюсь», — подумал Дануорти, но вслух сказал:

— Да.

— Тогда распорядитесь, чтобы нас куда-нибудь определили. Мы всю ночь на ногах.

— Я тоже, — ответил Дануорти, опасаясь, что это и есть мисс Тейлор. По телефону она выглядела худее и безобиднее, но видеоизображение обманчиво, зато акцент и напор не врали. — Вы, случайно, не мисс Тейлор?

— Я мисс Тейлор, — откликнулась женщина, сидевшая в «ушастом» кресле. Вживую она оказалась еще худее, чем по телефону, и явно поостыла с того времени. — Это со мной вы недавно беседовали, — напомнила она, будто речь шла о дружеской болтовне между двумя ценителями звонарного искусства. — А это мисс Пьянтини, наш тенор [18].

Мисс Пьянтини — дама в шубе — могла бы одной левой сорвать «Большого Тома» с петель. Такую ни один вирус не одолеет.

— Можно вас на пару слов, мисс Тейлор? — Дануорти вывел ее в коридор. — Вам удалось отменить концерт в Или?

— Да. И в Норидже. Они отнеслись с пониманием. — Мисс Тейлор тревожно подалась вперед. — Это на самом деле холера?

— Холера? — недоуменно переспросил Дануорти.

— Одна из прибывших со станции сказала, что это холера, которую кто-то привез из Индии, и теперь люди мрут как мухи.

Судя по всему, мисс Тейлор сменила гнев на милость вовсе не потому, что выспалась, а потому, что испугалась. Если сказать ей, что пока больных всего четверо, она чего доброго потребует отправки в Или.

— Возбудителем болезни, видимо, служит миксовирус, — обтекаемо ответил Дануорти. — Когда ваш коллектив прибыл в Англию?

Глаза мисс Тейлор расширились.

— Хотите сказать, это мы привезли вирус? Мы не заезжали в Индию.

— Есть вероятность, что этот миксовирус аналогичен обнаруженному в Южной Каролине. В вашем ансамбле есть кто-нибудь из Южной Каролины?

— Нет. Мы все из Колорадо, за исключением мисс Пьянтини. Она из Вайоминга. И у нас все здоровы.

— Сколько вы уже находитесь в Англии?

— Три недели. Мы должны были объехать с концертами все местные отделения Традиционного совета. У Святой Катерины мы играли «Бостонский трезвон» и «Почтмейстерский звон в девять колоколов» вместе с тремя звонарями из Бери-Сент-Эдмундс, но эти звоны, конечно, уже заигранные. А вот «Малый чикагский сюрприз»…

— И вы все прибыли в Оксфорд вчера утром?

— Да.

— Никто из звонарей не опережал группу, чтобы, скажем, посмотреть достопримечательности или повидаться с друзьями?

— Нет! — изумилась мисс Тейлор. — Мы на гастролях, мистер Дануорти, а не на отдыхе.

— И у вас все здоровы, вы сказали?

Мисс Тейлор кивнула:

— Мы не можем позволить себе заболеть. Нас всего шесть.

— Спасибо за помощь, — сказал мистер Дануорти и отправил руководительницу обратно в комнату отдыха.

Он позвонил Мэри, которой нигде не оказалось, оставил сообщение и начал обзванивать номера со звездочками в списке Финча. Позвонил Эндрюсу, в колледж Иисуса, секретарю Бейсингейма и в церковь Святой Марии — все безуспешно. Выждав пять минут, пошел по второму кругу. В одну из пауз пробилась Мэри.

— Ты почему еще не в кровати? — спросила она строго. — С ног ведь падаешь.

— Я расспрашивал звонарей. Они в Англии уже три недели. До вчерашнего дня никто в Оксфорд не приезжал, и заболевших среди них нет. Может, мне вернуться в больницу и поговорить с Бадри?

— Боюсь, толку не будет. Он сейчас ничего связного не скажет.

— Я пока пытаюсь дозвониться в колледж Иисуса, узнать, что им известно о его перемещениях.

— Хорошо. Хозяйку его квартиры тоже спроси. И поспи. — Мэри помолчала. — Еще шесть человек привезли.

— Есть кто-нибудь из Южной Каролины?

— Нет. И никого, кто не мог теоретически контактировать с Бадри. Так что источником пока остается он. С Колином все в порядке?

— Он завтракает. Все хорошо, не волнуйся.

Пойти спать Дануорти удалось только после половины второго. Два часа ушло на то, чтобы дозвониться по всем звездочкам Финча, и еще час на выяснение координат квартиры Бадри. Квартирную хозяйку он не застал, а когда вернулся, Финч потребовал полностью просмотреть список запасов.

В конце концов Дануорти отвязался, пообещав позвонить в Госздрав и потребовать дополнительной туалетной бумаги.

Войдя к себе, он увидел, что Колин свернулся на подоконной лежанке, подложив под голову сумку и укрывшись вязаным ажурным пледом, которого не хватало на ноги. Дануорти накрыл мальчишку снятым с кровати одеялом, а потом сел в широкое честерфилдовское кресло напротив и стал снимать ботинки.

Даже на это сил уже не осталось, но Дануорти знал, что сильно пожалеет, если уляжется спать в одежде. Это привилегия молодых и гибких. Колин, несмотря на впивающиеся пуговицы и задравшиеся рукава, проснется бодрым и отдохнувшим. Киврин приклонит голову на пенек, закутавшись в тонкий белый плащ, и ей тоже ничего не будет. А вот он, если просто подушку не положит или рубашку не снимет, встанет разбитым и помятым. А если и дальше сидеть тут с ботинками в руке, то вообще не ляжет.

Он через силу поднялся с кресла, выключил свет, не выпуская ботинок из руки, и пошел в спальню. Там надел пижаму и откинул покрывало. Лечь и заснуть.

«Засну, не успев даже голову на подушку положить», — подумал Дануорти, снимая очки. Он забрался под одеяло. «Даже свет не успею погасить». Он щелкнул выключателем.

За окном сквозь путаницу плюща хмурилось серое небо. По листьям шелестел дождь. «Надо было закрыть шторы», — подумал Дануорти, но встать было выше его сил.

Киврин хотя бы под дождем не придется мокнуть. Там Малый ледниковый период. Если что и выпадет, то снег. В те времена спали вповалку у очага общей кучей, пока кто-то не додумался изобрести камин и дымовую трубу, однако в оксфордширских деревнях такой роскоши не водилось до середины пятнадцатого века. Но Киврин это нипочем. Свернется, по примеру Колина, клубком и уснет безмятежным сном юности.