Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк
Дети, женщины, старики, инвалиды… Их сажали в грузовики и увозили прочь. Вот только уехать далеко не удалось. Дороги преградили создания, всегда внушавшие людям страх. В несколько моментов не стало беженцев, а потом и город оказался окружён. Солдаты поняли свою обречённость, но продолжали сражаться, веря в светлое будущее, надежда в них не умерла… Но умерли они сами…
***
Просто пофантазируем, чтобы лучше понять, чем теперь являлось это место…
Представьте, вы приезжаете в город *** и видите… развалины, трупы… Ещё вчера этот город стоял, ещё месяц назад он жил. А сейчас…
Вы идёте по когда-то знакомой улице… асфальт разбит, деревья поломаны или вывернуты… тут и там валяются мёртвые тела. Некоторые из них обезображены… Вот тут были дома, тут аллеи, дворы… где всё это? Вокруг лишь разруха… и витающее в воздухе чувство боли и страдания…
***
– Фуф, тяжеловато выдалось, – проговорил Ярослав, устало наливая в кружку чай из термоса.
– Потненько… – Сергей взял снег рукой и растёр о лицо.
– Не поверил бы, если б мне раньше сказали, что на войне будущего будут пить чай из термоса, – из последних сил улыбнулся Егор и плюхнулся в сугроб.
– Так если удобно. На, попей… – Каргин протянул новенькому кружку, являвшуюся крышкой термоса.
Картина весьма умиротворяющая.
Тёмный заснеженный лес. Деревья удивительно естественно стояли полукругом, будто специально образуя пристанище. Тут и там разбросана техника. По середине, как костёр, горели пару кристаллов. Постелив бордовый плед на БТР, лежали и хихикали, смотря в небо, Сергей и Виктория. Алексей кормил тощую серую белку, которая, на удивление, ничего не испугалась. У другого, более тёмного края, в сугробе полусидя Егор попивал чай, несмотря на замечания Каргина о сидениях на снегу. Ярослав сидел на соседнем пеньке и держал в руке небольшой кристаллик. Все без шлемов.
– И что этот кристалл делает? – спросил Олдман.
– Всё. Это универсальный источник энергии… – грустно ответил Каргин, расслабив руку. – Йети могут им управлять силой мысли.
– И ты пытаешься научиться этому же?
– Лишь пытаюсь. Но он вообще никак не реагирует.
– И что, ни у кого из людей не получается?
– Нет. Хотя толком никто и не пробовал. Но… – он немного понизил голос, – я замечал, что он немного реагирует на Вику…
– Серьёзно?
– Да, вот смотри внимательно, – Каргин убрал руку так, чтобы кристалл было видно только ему с Олдманом, а сам, повысив голос стал звать. – Вика! Вика! Ёшкин ты кот… Клинова!
Егор удивлённо посмотрел на своего нового товарища, а потом на спускавшуюся с БТР девушку, и шедшую к ним.
– Ну чего? – немного раздражённо спросила она.
– Эм… – Ярослав понял, что не продумал план действий, как он обычно это делал, но, на удивление, быстро сообразил. – Техника в норме?
– Ты серьёзно? Позвал меня для того, чтобы спросить в норме ли техника? Вон, Лёха свободен, – последнюю фразу она сказала с неким пренебрежением.
– Э, а у меня белочка! – иронично подметил Никифоров.
– Ну или Никита, – с таким же неуважением продолжила она. – Кстати, где он?
– Тут я, – из люка танка выглянул Иванов. – Техника в норме.
Она развернулась, а Сергей с крыши кинул другу вопросительный взгляд, на который тот лишь пожал плечами.
– Видел? – продолжил Каргин шёпотом.
– У неё фамилия Клинова?
– Да. При чём здесь это? Ты на кристалл вообще смотрел?
– У меня командующий был с фамилией Клинов.
– Да при чём здесь… Что?!
– А не тот ли самый это, кто тебя тогда уложил? – хитро протянул Никита, незаметно оказавшись сзади.
– Погодите, так это вы тогда на базу ворвались? – глаза Егора испуганно забегали от воспоминаний.
– Походу мы говорим об одном и том же человеке… – подытожил Ярослав.
– И… вы его убили?
– Никого там не осталось в живых… – злобно ответил Иванов.
– Да, но я выжил…
– Умудрился сбежать. Да это не важно. Мне теперь стрёмно будет признаваться Вике, что я собственноручно убил её отца…
– Так зачем признаваться? Погиб в бою и погиб. Он же военный. Нафига идти и говорить, что ты грохнул её батю? – возмутился Никита.
– Не, надо сказать.
Каргин пошёл к БТР, Иванов раздражённо сплюнул, а Олдман принялся внимательно следить за происходившим.
Ярослав забрался на БТР и сел. Пара приподнялась, Сергей встретил его недружелюбным взглядом.
– Вик, мне надо тебе кое-что сказать… – нервно начал Ярослав.
Немецкий сразу же ревниво насторожился.
– Я твой отец! – посмеялся снизу Иванов, но на него никто не обратил внимания.
– Я убил твоего отца…
Виктория подняла взгляд к небу…
***
Не очень долго она просидела так, но, всё-таки, это время показалось довольно продолжительным. Потом она опустила голову, посмотрев вглубь леса. Она будто захотела что-то сказать, но даже не раскрыла рта. Сергей невольно посмотрел туда же, куда смотрела его возлюбленная, но что там можно увидеть…
– Вик, скажи, ты тоже видишь снайпера? – проговорил Немецкий таким спокойным тоном, что никто и не придал истинного значения словам.
Её рот искривился в плачущей улыбке, из глаз потекли слёзы:
– Пусть…
Каргин нервно дёрнулся – до него дошёл смысл слов, а Немецкий прыгнул на Клинову, обняв и упав вместе с ней с БТР, мимо просвистел выстрел, потом где-то ещё один. Ярослав спрыгнул и мигом натянул шлем, остальные тоже успели это сделать, пока не начали палить по полной.
– Это последний оплот! – крикнул молодой парень в таком же костюме, что и Егор, выпрыгнув из тьмы, умело орудуя самодельным оружием, представлявшим из себя полутораметровую арматуру, к которой, отступая двадцать сантиметров от конца, приварен клинок, а сам конец заточен. Получилось что-то вроде секиры.
Ярослав мигом прикрыл Олдмана, который слишком сильно медлил, блокировав удар топора когтями, но внутри его стала разъедать память: голос казался слишком знакомым. Блокировав ещё один удар, он пошёл в наступление, но сталь почти не нанесла урона.
Вокруг бой шёл чуть ли не в рукопашную: люди «Последнего оплота» чем только не снаряжены, от обычной одежды и садовых инструментов, до хороших бронекостюмов с новыми автоматами.
Немецкий отчаянно всячески закрывал собой Клинову, хотя сам поймал уже чёрт знает сколько пуль. Никифоров, проводив взглядом белку, которая успешно ретировалась, стал крушить противников, не жалея себя, тараном и рукопашным, но из-за маленьких веса и силы сам уже раза три точно оказался поваленным. Иванов работал в основном прикладом, экономя патроны. Олдман ходил по полю боя словно привидение: никого не трогал, но и его никто
