Эликсиры Эллисона. От любви и страха - Харлан Эллисон
И еще там лежали воспоминания Сири о том, что случилось, когда она призвала духа, которого назвала «самым омерзительным, самым злобным из десяти Сефиротов, гадким Адрамелехом». Он читал толстые тетради до рези в глазах, а когда выпустил их из рук, бумага промокла от пота. Его трясло, в комнате все еще стояла вонь от трапезы Сургата, и он понимал, что не найдет в себе сил призвать самых могущественных обитателей Ада.
Он прочитал все до последнего слова на всех до единой страницах, что исписала Сири, и дал себе безмолвную клятву, что продолжит ее поиски с того места, где прекратила их она. Но к ее информатору он обратиться не мог. Его помощь стоила слишком дорого, и она сама не могла продолжать ею пользоваться. Слишком высока была цена.
Однако теперь у него имелись подсказки того, как искать след артефакта, истинной любви. И он взял бахут, и вышел из квартиры на улице Нгуен Кон Трю, чтобы больше туда не возвращаться. Денег на продолжение поисков у него хватало, и он собирался делать это, не прибегая к помощи тварей, волочивших длинные, гибкие руки по пыли храмовых развалин.
Оставалось только дождаться окончания войны.
К 1975 году Кристофер Кейпертон проследил ее до Нового Орлеана. Ему исполнилось тридцать пять, он успел жениться и развестись, поскольку в минуту слабости решил, что эта женщина как-нибудь да сойдет в качестве замены истинной любви. Он написал об этом в своем дневнике: «Поиски воплощения – пустая трата времени. Короткие всполохи любви не приносят удовлетворения, они не ответят на мои чаяния и вопросы».
Как-то, свалившись в тропической лихорадке в Парамарибо, куда он попал, пустившись по ложному следу, Кристофер услышал свой голос, проклинавший память о Сири. Если бы она не сказала ему, что истинная любовь действительно существует, он мог бы удовлетвориться чем-то меньшим. Но он знал и в приступе лихорадки желал ей гореть в Аду.
Когда ему стало лучше, он устыдился своих слов. И это мягко говоря. С учетом того, кем она была, куда попала после смерти, и кто владел ее душой, он мог навлечь на нее приговор, которого она не заслуживала. Никогда не знаешь ни того, какую цену придется заплатить, ни того, когда тебе предъявят счет.
Демобилизовавшись в 1970-м, он провел несколько месяцев, обрубая все свои старые связи: с семьей, друзьями, деловыми партнерами, просто знакомыми – и вновь пустился по следу, изрядно остывшему с 1946 года.
Даже не трогая сбережений, ему удавалось благополучно покрывать свои расходы. Хотя цюрихские гномы перестали иметь дело с тайными счетами и операциями, он научился зарабатывать деньги, не привлекая внимания чиновников, таможенников, взимателей десятины и ищеек из федеральной налоговой службы, вожделеющих ваших пошлин, сборов, дани, печени и света. Он беспрепятственно перемещался, пользуясь дюжиной паспортов и примерно таким же количесвом имен. Он привык думать о себе как о безымянном, не имеющем определенного гражданства субъекте – точь-в-точь персонаж из романа Грэма Грина.
Первую подсказку он получил от одного из оценщиков, работавших с наследством Форда. Когда Крис нашел его в городке трейлеров на окраине Сан-сити, население которого состояло преимущественно из пенсионеров, тот был уже глубоким стариком, но хорошо помнил этот предмет. Нет, сам он его не видел; он содержался в закрытом контейнере, который запрещалось открывать даже в самых критических ситуациях. Если он и врал, то делал это безукоризненно. Крис платил за информацию столько, что мог этого не опасаться. Однако оценщик припомнил, что контейнер, что бы в нем ни находилось, был завещан сверстнику Генри Форда, с которым тот когда-то дружил, а потом рассорился полвека назад.
Крису удалось отыскать счета за перевозку контейнера и проследить его путь до Мэдисона, штат Индиана. Получатель контейнера преставился пятнадцать лет назад, а содержимое контейнера продали с аукциона…
Так продолжалось и дальше. От города к городу. От подсказки к подсказке. И каждая подсказка намекала на то, что, вступив в обладание артефактом, его новый владелец мог испытывать неземное счастье или неземную скорбь – но все они, все до одного, умерли. Священный Грааль дразнил Криса, оставаясь вне его досягаемости. И все же он никак не мог решиться воспользоваться легким путем к цели: призвать на помощь тот кошмар, которого Сири назвала Адрамелехом. Он понимал, что, если все же сдастся и обратится к нему, даже если он обретет истинную любовь, то не сможет сполна ей насладиться.
В январе 1975 года очередная подсказка привела Кристофера Кейпертона из Тринидада в Новый Орлеан. Согласно полученной им информации артефакт находился в руках хунгана, жреца вуду, ученика самого Доктора Кота, который в 1914 году основал доставку вудуистских амулетов почтой.
На Пердидо-стрит, в темной комнате, освещенной только обетными свечами в банках красного стекла, Крис нашел, наконец, князя Базиля Тибодо, которого при рождении звали просто Вилли Линк Данбар. Князь Базиль клялся и божился, что знал и любил саму Мари Лаво. Поскольку на вид черному старику было не больше шестидесяти (хотя сам он утверждал, что ему девяносто два), подобное заявление в любом случае представлялось весьма сомнительным. Абсолютно все источники сходятся на том, что Мари Лаво, первая из множества женщин с таким же именем, скончалась 24 июня 1881 года в возрасте восьмидесяти лет – то есть за два года до рождения Вилли Линка «Тибодо» (если ему и впрямь исполнилось девяносто два), или же за тридцать четыре года до этого (если он «слегка приврал»).
Однако Кристоферу Кейперону было наплевать на небылицы, которые князь Базиль сочинял с целью привлечь покупателей в свою лавку приворотных зелий, магических порошков, шнурков с башмаков Дьявола и прочих сомнительных причиндалов. Главное, чтобы тот поведал правду об артефакте.
Входя в маленькую комнатку, по стенам которой метались багровые тени от свечей, он приготовился предложить за нужную ему информацию хорошую цену – ну, или убедить князя Базиля в том, что двое мужчин с Притания-стрит за гораздо меньшую цену причинят шестидесяти– или девяностодвухлетнему старику изрядные телесные повреждения и что лично он советовал бы этому старику озаботиться тем, чтобы черный козел пустился в пляс на его могиле по возможности позже. Однако стоило князю Базилю бросить на него всего один взгляд, и морщинистое лицо перекосилось от страха.
– Не шлите на меня своих гри-гри, миста, – взмолился он. – Я весь к вашим услугам, только скажите, чего хотите.
И Крис вышел из маленькой темной комнаты на Пердидо-стрит с информацией, в правдивости которой не сомневался, ибо напуганный до полусмерти человек не способен на ложь. Он узнал, что Вилли Линк Данбар подрабатывал контрабандой
