Генри Олди - Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер

Глубоко внутри себя, там, где никто не мог ничего разглядеть, куда не достигала власть Тумидуса, Лючано тихо улыбался. Пусть это жалкие крохи, мизер, безделица — но это его крохи, его безделица и его мизер. Над ними не властен надменный помпилианец.

«Спасибо, Папа Лусэро».

Не за что, ответил издалека слепец-карлик, исполин Китты.

Вскрики кларнета перешли в иную тональность. Теперь кларнетист брал другую ноту — выше, надрывнее. Ритм тоже изменился, зачастил. Плеск волн за бортом слышался явственнее. Сильнее загудел внизу, под энергощитами и термосиловой броней, двигун биремы, требуя от рабов поторапливаться, налегать на весла.

Галера оставляла гавань позади.

Звездолет выходил на траекторию для РПТ-маневра.

— …РПТ-маневр успешно завершен. Вторая смена рабов — занять места в ходовом отсеке. Первая смена — на построение, палуба три. Экипажу продолжать работу согласно штатному расписанию.

Исчез ветер; сгинул йодистый, соленый аромат, сменившись пресной дыхательной стандарт-смесью, прошедшей сквозь фильтры системы воздухообеспечения. Одно предположение о наличии весел на звездолете и моря вокруг звездолета казалось безумием. Лючано обнаружил, что без напоминания отстегивает ремни-фиксаторы. Сидящая рядом брамайни занималась тем же самым.

Он не знал, где находится третья палуба. Ноги сами понесли его в нужную сторону, вслед за остальными. Никто вокруг не толкался, не спешил, но и отстать не пытался. Это было мало похоже на воинский строй — скорее толпа, но толпа на редкость целеустремленная.

И тихая.

Никто ни с кем не разговаривал.

Вместительный грузоподъемник в пять этапов доставил первую смену на место назначения. Обширный, абсолютно пустой зал с виду напоминал ходовой отсек, если оставить в нем один ярус и убрать кресла с лестницами.

Места с избытком хватило всем. Рабы построились ровными рядами. Лючано вновь оказался рядом с женщиной-брамайни, на правом фланге, во втором ряду шеренги. Прямо перед ними двумя статуями-миниатюрами, пылая рыжим огнем кудрей, застыли близнецы-гематры.

Незнакомый помпилианец, с шишковатой головой и золотым «циклопом» в центре лба, облаченный в форму сервус-контролера, с ленцой прошелся перед строем. Его «третий глаз» время от времени тихо жужжал, моргая окошком сканера-широкополосника.

Остановившись у дальнего конца шеренги, помпилианец дал команду. Дюжина рабов вышла из строя. Люди неуклюже повернулись, словно пародируя строевые приемы, и, не оглядываясь, затопали прочь без сопровождения.

Сервус-контролер двинулся обратно вдоль строя.

— Куда их? — шепотом спросил Лючано у брамайни.

Женщина посмотрела на него с удивлением. Дескать, а тебе не все ли равно — куда? И, видимо, с трудом вспомнила, что возле нее стоит новенький.

— Уборка, камбуз… Разное.

У Лючано без промедления возник следующий вопрос, но тут перед ними вырос трехглазый помпилианец. Зажглось окошко сканера.

— Ты, ты и вы двое, — сервус-контролер ткнул пальцем в Тарталью, его соседку и пару мужчин, по внешнему виду — техноложцев, стоявших правее. — Уборка ангара.

Техноложцам, вне сомнений, доводилось убирать ангар раньше. Похожие на андроидов, выполняющих заданную программу, они направились к выходу. Лючано с брамайни ничего не оставалось, кроме как следовать за ними. Все четверо спустились палубой ниже, миновали коридор, два тамбура, в одном из которых сидел дежурный офицер, равнодушно пропустив рабов дальше — так, словно мимо него протопали безмозглые механизмы.

И очутились в ангаре.

Техноложец, что был повыше и шире в плечах, мазнул рукой по стене. Воздух под высоченным потолком вспыхнул ярко-белым свечением «ледяной» псевдоплазмы. У Лючано перехватило дух, но не от внезапного света. Впервые он видел вблизи десантно-штурмовые боты помпилианцев: пять конструкций, пятерка металлопластовых жаб-великанов притаились в трюм-ангаре «Этны».

«Боевые боты на гражданском корабле? Гай Октавиан Тумидус сказал, что ушел в отставку. Значит, он больше не военный. Почему же…»

Однако рассмотреть боты подробнее и всласть поразмышлять над очередной загадкой Тарталье не дали. Высокий техноложец открыл подсобку и активировал дремавших там «метельщиков». Обычно «метельщики» снабжались искусственным интеллектом, работая автономно, но хозяева «Этны» предпочли не тратиться на дорогую начинку.

Для управления подсобной техникой хватало рабов.

— Чистим весь зал, — бесцветно сообщил второй, низенький техноложец. Роба и штаны висели на нем, как на вешалке. — Движемся вдоль стен, потом смещаемся к центру. Вот сенсор режимов очистки пола. Под ботами есть пятна масла. Чистка сорбентом — зеленый сенсор. Там, где масла нет, сорбент зря не тратить. В конце загоняем технику в подсобку, выключаем и уходим на ужин.

«Выбор сервус-контролера был не случаен, — думал Тарталья, приступая к работе. — К чему лишний раз объяснять рабу его задачу? Куда проще приставить его к невольникам-ветеранам. Пусть учится у них. А позже раб и сам сумеет наставлять новичков. При невозможности ослушаться приказа — идеальная система…»

Ни магнитной подвески, ни антиграва в «метельщике» предусмотрено не было. Массивная полусфера, громыхая, катилась по полу на дюжине миниатюрных колесиков. В верхней части купола торчала банальная ручка из металла, при помощи которой раб Лючано Борготта и толкал тяжеленный агрегат вдоль стены ангара. Под днищем гудел мощный пылесос и яростно вращались щетки, натирая пол до зеркального блеска.

«Похоже, ручка автоуборщика — родная сестра „весла“. Зуд, ощущение живого, проникающего под кожу ворса… Только все гораздо слабее и без галлюцинаций».

Рядом катил своего «метельщика» низенький техноложец.

— Не в курсе, нас обедом кормить будут? — окликнул его Лючано. — Или только ужин? Тут работы часов на семь…

Раб обернулся, с недоумением посмотрел на навязчивого собеседника и ничего не ответил. Если бы не инструктаж, выслушанный перед этим, Лючано счел бы коротышку немым.

— Обед, говорю, когда?

— Обед был. Мы гребли, — буркнул техноложец.

— Гребля вместо обеда? Хорошенькое дело…

Усталости, равно как и голода, Лючано, впрочем, не ощущал. Напротив, после долгого сидения в кресле хотелось размять мышцы. Уборка ангара пришлась весьма кстати. Он сильнее налег на ручку, вспомнил радость, которую испытал, оказавшись в иллюзорном «море»…