Владимир Яценко - Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира [Антология]

Вновь охватившее меня чувство тревоги побуждало двигаться быстро, не останавливаясь ни на секунду: бежать, вернуться на исходное место и там, если повезет, перенестись в свое время! А ведь сколько раз примерял я на себя эту роль — открутить назад ленту аппарата истории и подправить слегка в его недрах, чтобы нам, в будущем, жить в могучей и не утратившей былое величие стране. Чтобы гордиться не только Гагариным и Победой. Сейчас эти мечты казались глупыми и неважными, а страх диктовал иное — стать незаметным, отсидеться в каком-нибудь уголке, собираясь с мыслями. Ведь если канал во времени существует, то он никуда не денется, а если ключ ко всему — паровоз, то крайне неразумно ожидать его отсвечивая красной футболкой на манер семафора.

Я метался, не зная что предпринять. Собаки гавкали из подворотен, сопровождая мои бессмысленные перемещения. Несколько раз наступил в лужу, в кроссовках ощутимо захлюпало. В моем времени тут лежал хоть и разбитый, плохонький, но асфальт, а сейчас хляби кое-где перекрывали улицу от края до края. В одном месте увидел вывешенное на просушку белье. Должно быть, его постирали с утра, развесили, в надежде, что солнце и ветерок сделают свое дело, и забыли. Но налетела гроза, и все еще больше вымокло. Повинуясь внезапно пришедшей на ум мысли, я быстренько огляделся, перемахнул невысокий штакетник и вскоре стал обладателем брюк неопределенно-темного цвета и белой рубашки. На задах чьего-то двора в узком простенке между курятником и сараем примерил свои трофеи.

Все оказалось ужасно — штаны коротки, но широки настолько, что спадали. Рукава рубахи едва достигали запястий, и я закатал их до локтя. Брюки пришлось вновь заменить на джинсы. Теперь я хотя бы не привлекал взгляды иностранной надписью на кричащем фоне, но вид мой мог вызвать подозрения у любого мало-мальски наблюдательного человека.

— Эй, ты там! А ну вылазь! — послышался хриплый, опасливо-строгий голос, и из-за дощатого угла заглянул в мое убежище хмурый мужик. В руках он держал длинную, внушающую уважение жердину.

— Так вы, Игорь Сергеич, значит, пришелец из будущего? — Человек напротив слегка улыбнулся. Нас разделяли широкий, обитый коричневым сукном стол и желтый круг света, источаемого расположившейся с краю стола лампой. Красные лучи заходящего солнца силились пробиться в комнату, но гардины были задернуты, и в помещении царил полумрак.

Я промолчал. Все уже было рассказано, и не по одному разу, прежде чем я оказался здесь. Хотя мое путешествие из-за сарая в уютный сумрак маленького кабинета оказалось быстрее и комфортнее, чем я мог ожидать. В районном, а затем городском отделении НКВД на меня смотрели то ли как на выжившего из ума шпиона, то ли как на безумного фокусника. Из карманов выгребли все, но одежду оставили, так что везде я становился объектом повышенного внимания и любопытства.

Я молчал, но собеседник, немолодой, с гладко зачесанными назад волосами, кажется, и не спрашивал вовсе, а подводил итог очередному изложению короткой исповеди. Напоминал он моего шефа, только был одет в защитную гимнастерку, на малиновых петлицах которой поблескивали три вертикальных «шпалы».

— Да… семьдесят лет — срок немалый… — уже серьезно сказал офицер и смолк, не закончив мысли.

— Товарищ… Товарищ капитан! Конечно, вы мне не верите. И я мог бы солгать, хотя и не понимаю, зачем мне это. Но ведь вещи не лгут! У меня изъяли несколько артефактов, в том числе электронные часы и мобильный телефон. Не знаю, передали их вам или нет, но ведь даже то, что осталось, говорит за себя! Я знаю доподлинно, что у вас не умеют печатать на ткани и синтетическую обувь пока что нигде в мире не делают!

Капитан опять улыбался, но смотрел с интересом, и я продолжил:

— Отдайте их на экспертизу, пусть специалисты скажут! А потом, я ведь готов и хочу сотрудничать. Точнее… да, господи, что я несу — не сотрудничать, а работать, работать на благо страны! Я ведь дипломированный инженер, недавно институт закончил, машфак…

Он неожиданно придвинулся к столу, резким движением выложил передо мной карандаш и чистый листок бумаги:

— Пиши!

— Что? — Я оторопел. — Чистосердечное признание?

— Ты высшую математику в институте своем изучал?

— Ну да…

— Тогда пиши: скобка открывается, косинус икс, скобка закрывается, штрих, равно минус синус икс. Записал? Доказывай!

— Что доказывать?

— Вот, что записал, то и доказывай. Неужели не ясно?

Я опешил:

— То-о-варищ капитан… Но ведь это на первом курсе было! Да и не могу я вот так сразу…

— Не можешь? Понятно. Электротехнику ты тоже учил?

— Ну да.

— Первый закон Кирхгофа?

— Сумма токов в каждом узле схемы равна нулю!

— Ну примерно похоже… — хитро прищурился. — А второй?

— Там что-то о сумме ЭДС и падении напряжений… кажется…

— Кажется? — усмехнулся он.

Я ожидал чего угодно — обвинений в шпионаже, пыток, ссылки в ГУЛАГ без следствия и суда, но что офицер НКВД устроит мне экзамен в объеме программы вуза… это выходило за всякие рамки.

— Вы понимаете… Я ведь потом, после института уже, совсем по другому направлению специализировался… Вам, конечно, это ни о чем не скажет, но там, у себя, я программистом работал. Это, знаете… к концу века вычислительные машины станут использоваться повсеместно… А начнется с того, что американцы в сорок шестом году сделают ЭНИАК… Но как же мне вам доказать? Ведь у вас пока и фортран не придумали…

— Опять программист… — с неудовольствием пробурчал капитан. Но я не уловил смысла его странного замечания.

— А может… — Меня осенило: — Товарищ капитан! Я знаю, у вас автоматические линии вот-вот появятся! А в сорок третьем году академик Патон наладит автоматическую сварку танковой брони! Вот, может, я там буду полезен? Булева алгебра, логические элементы — это я очень хорошо знаю! Честно! Или… еще лучше — я вам историю будущего напишу! И вы сможете многих ошибок избежать. Вот, например, в СССР кибернетику лженаукой считали, продажной девкой империализма, а это неправильно, и отстали потому от Запада. Но в космосе все равно мы первые будем!

Я готов был продолжать и вывалить вот прямо здесь и сейчас все-все — про нападение Гитлера, холодную войну, гонку вооружений, застой, избрание Горбачева, путч, восшествие Ельцина, но моего собеседника, похоже, не интересовала история будущего. Он полез в ящик стола, извлек оттуда что-то плоское, на манер портсигара, и толкнул в мою сторону по коричневой суконной поверхности этот блестящий предмет. В первое мгновение я решил, что капитан возвращает мне «Нокию», отобранную при задержании. Машинально поймал то, что считал своим гаджетом. Но это не была «Нокия». Предмет удобно ложился в руку и больше всего напоминал калькулятор. Металлический корпус, большой дисплей, кнопки с цифрами, а в верхней части рельефная черная надпись: «Электроника МТ-13». Наверное, в таком устройстве не было бы ничего удивительного… покажи мне его кто-нибудь через семьдесят лет. Ну, может, лишний повод сказать с досадой и гордостью: «Ведь могли же, когда хотели!» — но здесь, в самом начале сороковых… Я впал в ступор, а капитан, чрезвычайно довольный произведенным эффектом, заговорил, уверенно и четко выстреливая короткие фразы: