Филип Фармер - Ловец душ

Как-то Карфакс уже читал в "Сайентифйк Америкэн" о работах в этом направлении. Ученые ухитрились вырастить из одной клетки целого кролика, соответствующего в развитии новорожденному крольчонку.

Если из клетки вырастить человеческого младенца, то как, интересно, себя в нем будет чувствовать взрослый рэмс?

Новорожденный беспомощен, его нервная система развивается медленно. Сможет ли рэмс приспособиться к его ограниченным возможностям? Хватит ли ему терпения выдержать период, пока его будут кормить с ложечки, купать и менять ему пеленки; период, когда тело ребенка будет для него тюрьмой? Не вступит ли привычка быть самому себе хозяином, вкусы и склонности зрелой личности в конфликт с темпами роста младенца? Не приведет ли это к неврозу или даже к психозу личности одержателя?

Также сомнителен и вариант, когда тело, которое готовится для одержания, будет выращено до полной физической зрелости, чтобы рэмс овладел им без особых проблем. Оставшееся неодержанным, тело "из пробирки" в процессе своего физического роста, имея мозг, разовьется в полноценную личность. А тогда уже одержание его станет уголовным преступлением, которое можно расценить как психическое насилие (именно это и сделал Вестерн с Деннисом).

Теперь, по рассмотрении вопроса, становится понятно, что "ребенок из пробирки" имеет свои гражданские права. И, конечно же, имеет своего собственного рэмса. Так что можно сделать вывод о том, что специальная подготовка тела для рэмса невозможна — ни с физиологической, ни с психологической, ни с этической, ни с законной точек зрения.

Возможно, Вестерн сам это понял и отказался от проекта.

Второй вариант с выращиванием тел из искусственных клеток гораздо менее уязвим: взрослый рэмс получает взрослое тело, причем более совершенное, чем то, которым он владел в прошлой жизни.

Но ведь вы не сможете, а точнее, не станете возвращать к жизни идиотов, неизлечимых сумасшедших и неисправимых рецидивистов. Или же сможете и станете? Идиотом человек становится из-за болезни — дисбаланса химии организма или же физической патологии мозга. Но если рамса-идиота поместить в здоровое тело, то не придет ли он в норму? На этот вопрос можно ответить, лишь проведя ряд экспериментов.

Но ведь мир и так перенаселен. Где же расселять всех тех, кто вернется с того света?

Конечно же, Вестерн об этом тоже думал и, может, именно поэтому держал свои изыскания в этом направлении в полнейшем секрете. Скорее всего он собирался создать лишь несколько тел для избранных: себя самого и своей банды.

А пока исследования находились в стадии экспериментов, он похищал людей, присваивая их тела. Может, он надеялся на то, что, когда искусственные тела будут доведены до совершенства, он сможет отказаться от похищений, слишком опасных для него с точки зрения уголовного кодекса.

В то же время Вестерн мог управлять самыми влиятельными людьми, завлекая их приманкой бессмертия, как осла привязанной перед его носом морковкой. И таким образом, в конце концов, он мог добиться, чтобы страхование послежизни стало легальным.

Карфакс не сомневался, что такими методами Вестерн лет за сто сумел бы приобрести негласный контроль над всей планетой. Он и его клика воплотили бы в жизнь сюжет, вдохновивший столь многих научных фантастов. Тайный хозяин всего мира, контролирующий использование всех МЕДИУМов, Вестерн стал бы богатейшим человеком на Земле.

А затем, шаг за шагом, добился бы единовластия во всех ведущих отраслях мировой экономики. Если бы даже на когото из сильных мира сего приманка бессмертия не сработала, то их бы просто подменили на «своих». Все это для Вестерна вполне достижимо, потому что в его руках — все время вечности.

Точнее — было в руках. Минутная беспечность положила конец всем грандиозным планам. Электрический ток не делает различай ни в рангах, ни в настроениях, ни в намерениях: он выбирает путь наименьшего сопротивления.

Вестерна больше нет, но миру уже не быть прежним.

И гарантия этому — МЕДИУМ. "Да, миру уже не быть прежним", — прошептал Гордон.

Первое, что он увидел, когда автобус подкатил к станции, была ослепительно улыбающаяся Патриция. И он подумал, что Пат никогда еще не выглядела такой красивой, как сегодня.

ГЛАВА 23

По дороге домой она замучила его вопросами, и он наконец взмолился, чтобы она не задавала новых, перебивая его, пока он не успел ответить на прежние. Она только смеялась, обещала, что будет молчать и слушать, но должен же он понять, что она просто умирает от любопытства!

— Отлично понимаю, только ты все же смотри, куда едешь. Знаешь, как-то ужасно не хочется, выйдя из этого кошмара живым, погибнуть в заурядной автокатастрофе.

— Я слишком возбуждена, — согласилась она. — Может, ты сядешь за руль?

— Нет. Просто не спеши так: у нас будет достаточно времени, чтобы просмаковать эту историю во всех подробностях.

Через пять минут они подъехали к дому. Карфакс вытащил из багажника чемодан и подождал, пока Патриция возилась с ключами.

— Я настолько возбуждена, что у меня сейчас обе руки левые! расхохоталась она. — Ну вот наконец попала!

Войдя в дом, он бросил чемодан у лестницы и, не поднимаясь наверх, направился прямиком к бару. Открыв его, он увидел выстроившиеся в ряд ведерко со льдом, два бокала и пять бутылок: бурбон, скотч, водка, джин и темное «Лёвенбрау».

— Ты в самом деле решила устроить праздник, — присвистнул он, налив себе шесть унций "Спешл Вэллер Резерв" и бросив в бокал кубик льда. Обернувшись, он заметил, что Патриция застыла в центре комнаты и разглядывает его с каким-то непонятным возбуждением.

— Иди ко мне, — позвал он. — Надеюсь, ты не собиралась приглашать на сегодняшнюю вечеринку гостей?

— Нет, конечно, — ответила она, усаживаясь рядом. — Я всего лишь пополнила наши запасы спиртного. Сегодня вечером я не хочу видеть никого, кроме тебя. Но, честно говоря, я думала, что первое, за что ты схватишься, войдя в дом, это буду я, а не бутылка виски!

— Сначала реши для себя, — рассмеялся он, — что важнее сейчас: мой рассказ или постель?

— Конечно же, рассказ! — Она глубоко затянулась, выдохнула облачко дыма и улыбнулась ему: — А мне ты не собираешься налить, милый?

— Ни за что на свете! — ответил он, плеснув ей три унции бурбона, нагнулся и, подавая ей бокал, нежно поцеловал ее в губы. Она ответила с такой страстностью, что он даже на минуту заколебался, не отложить ли рассказ на потом. Но как ни изголодалась она по сексу, нетерпение узнать подробности о Вестерне все же было сильнее. Да и к тому же ему не хотелось, чтобы в постели она терзалась вопросами.