Джек Вэнс - Галактический следопыт

«И куда он отправился после этого?»

«Не могу знать, сударь, такие сведения мы не регистрируем. По этому поводу вам лучше всего обратиться к его бывшему ректору».

«Очень хорошо. Кто же этот ректор?»

Девушка присмотрелась к записям на экране: «Доктор Аартемус. Боюсь, сегодня он будет занят до самого вечера».

«Не могли бы вы назначить для меня время приема у доктора Аартемуса? Меня зовут Майро Хетцель».

«Разумеется, сударь. Могу ли я указать, что вы желаете обсудить с ректором карьеру Форенса Воксоноя?»

«Как вам будет угодно».

В назначенное время Хетцель явился в кабинет доктора Аартемуса — тощего седого коротышки с широким бледным лбом под ежиком жестких волос. Выражение его морщинистого лица, по мнению Хетцеля, можно было назвать одновременно вдумчивым, терпимым и язвительным; когда старый хирург встал ему навстречу, Хетцель заметил, что ноги ему заменяли механические протезы. «Врачу, исцелися сам! — продекламировал нараспев доктор Аартемус. — К счастью, в наши дни врач может буквально следовать этой заповеди. Я, однако, предпочитаю этого не делать. Меня поддерживает неразрушимый металл, никогда не причиняющий никаких неудобств. Я не боюсь, что мне на ногу упадет камень, меня не беспокоят ногти пальцев ног, врастающие в кожу, мозоли, нарывы, шелушащиеся наросты и тысячи прочих неприятностей. Но я не думаю только о себе — если хотите, я тут же, не сходя с места, ампутирую вам обе ноги».

Хетцель с улыбкой покачал головой: «Я не такой чудак, как вы думаете».

«Как вам будет угодно. У вас был ко мне какой-то вопрос?»

«Верно. Мой вопрос относится к некоему Форенсу Воксоною, теперь называющему себя «доктором Форенсом Дакром». Мне не терпится его найти».

«В этом стремлении вы не одиноки, — заметил доктор Аартемус. — В последние годы по тому же поводу ко мне уже обращались несколько человек». Хирург сел и откинулся на спинку кресла: «Как правило, у нас действуют жесткие правила — мы не распространяем информацию, хотя бы из соображений самозащиты. Мы никогда не рекомендуем кого-либо из выпускников, хотя с готовностью предоставляем сведения о тех, кто не сумел сдать наши экзамены. В случае Форенса Воксоноя — или Форенса Дакра, если хотите — возникла нетипичная ситуация. Он был блестящим студентом, с исключительно изобретательным умом. Тем не менее, он не справился с несколькими нашими курсами и, следовательно, не получил диплом».

«Неужели? Тем не менее, он практикует без зазрения совести. Это позволительно?»

«Это неизбежно. В пределах Ойкумены насчитываются бесчисленные общественные структуры, и в каждой применяются свои собственные стандарты. Здесь, на Гитерсмонде, выпускнику Медицинской школы имени Подмарша в Сек-Секе на планете Викер не позволили бы лечить даже изжогу. С другой стороны, несмотря на то, что Форенс Дакр провалился в Наргуйсе, приобретенных здесь навыков ему хватило бы, чтобы практиковать в качестве хирурга практически на любой планете Ойкумены».

«Почему же, в таком случае, он не получил диплом?»

«Выражаясь без обиняков, он жульничал. Я... нет, не только я — мы — дискредитировали его в связи с личными недостатками, а не потому, что он демонстрировал недостаточную квалификацию. Ему не нужно было мошенничать. Но его задели некоторые мои замечания, и он вознамерился закончить мой курс с отличием, не выполняя никаких заданий. Я наблюдал за ним целый год; в конце концов, я не последний дурак. Я ждал, потому что понимал, что мелочные замечания и упреки не окажут на него никакого действия. Весь год он подделывал результаты своей практической работы различными изобретательными методами. Но я опытнее его и еще изобретательнее. В последний день я обратился к классу — кстати, это был очень хороший класс, мне пришлось оставить на второй год только пятерых. «Поздравляю вас! — сказал я студентам. — Все вы потрудились на славу. За исключением только Форенса Воксоноя, который, по причинам, известным только ему самому, постоянно жульничал на протяжении всего семестра». После этого я продемонстрировал на экране различные обнаруженные мной примеры подделок Воксоноя. Студенты позабавились от души. Но сразу после начала моей демонстрации Воксоной поднялся на ноги и покинул аудиторию».

Хетцель хмыкнул: «И что с ним случилось после этого?»

«Не могу сказать с уверенностью. Слышал, что он работал в Южных Торпельтинах, в месте под наименованием Масмодо». Доктор Аартемус наклонился к микрофону: «Кто теперь практикует в Масмодо, на Янус-Амахе?»

Прозвучал ответ: «Там работал доктор Льювиль, но он вышел на пенсию. Ближайший кабинет практикующего врача находится в Кроусте».

«Спасибо, — доктор Аартемус снова повернулся к Хетцелю. — Янус-Амаха — дичайшая глушь нашей планеты. Можно сказать, лишь частично цивилизованная».

Хетцель задумался: «Может быть, вы окажете мне такую любезность и позвоните доктору Льювилю, чтобы спросить его о дальнейшей судьбе доктора Дакра?»

Аартемус возвел глаза к потолку, но пожал плечами и нажал несколько клавиш под экраном телефона. Сначала аппарат произвел только последовательность тревожно жужжащих звуков, но в конце концов на экране появилось женское лицо: «Оператор Масмодо».

«Я пытаюсь вызвать доктора Льювиля, — сказал Аартемус. — Но его телефон не отвечает».

«Доктор Льювиль на пенсии. Он больше не отвечает на вызовы. Попробуйте связаться с доктором Винке на Сомнительном острове».

«Одну минуту. Не могли бы вы передать сообщение доктору Льювилю? Пожалуйста, известите его о том, что с ним хотел бы поговорить доктор Аартемус из Наргуйса».

Женщина-оператор неохотно признала, что выполнение такой процедуры было возможно: «Подождите немного, я попробую».

Через пять минут погасший экран стал потрескивать и снова вспыхнул; посреди медленно расплывающихся зеленоватых ореолов появилось лицо молодой блондинки в потрепанном халате медсестры. У нее было круглое, задиристо-привлекательное, хотя и несколько мясистое лицо: «Кто вызывает? Какой доктор?»

«Доктор Аартемус из Наргуйского медицинского института. Я хотел бы обменяться парой слов с доктором Льювилем».

«Он ожидает вашего звонка?»

«Не думаю. Тем не менее...»

«Вы его старый знакомый?»

«Не совсем так. Тем не менее...»

«Тогда доктор Льювиль не будет с вами говорить».

«Это было бы в высшей степени невежливо с его стороны! Я — его коллега, а не агент по сбору платежей и не пациент, требующий благотворительного обслуживания».

«Очень сожалею, доктор. Я получила самые недвусмысленные указания».