Олег Измеров - Дети Империи.

Машина скрипнула тормозами. На дороге наискось, загораживая весь путь, торчал знакомый Виктору крокодилистый транспортер. Сквозь все еще доносившийся из лаборатории вой сирены было слышно, как кто-то распекает водителя – как понял Виктор из виртуозного сочетания слов – за заглохший двигатель. Элементы бардака в отдельно взятых частях, надо полагать, еще имели место.

Ковальчук с Виктором вышли из машины. Виктор внезапно узнал в окружающей среде то самое место, где совсем недавно он тормозил полуторку.

– А если через третий ход? – спросил он. – Тут недалеко.

– Нельзя. Неизвестно, что там гости использовали. Могли заминировать, применить отравляющие вещества, бактерии. База блокирована, туда только войдут для эвакуации раненых. Я предупредил, чтобы работали в химзащите. Так что, если все нормально, то, надеюсь, вашу верхнюю одежду вам вернут через пару-тройку дней. В этой нормально?

– Просто отлично. Как будто специально на меня шили.

Сзади по дороге подъехал армейский джип, внешне похожий на послевоенный «газик», но покрупнее, размером этак примерно с ленд-лизовский «додж», с колесами под стать небольшому грузовику. Хоть пушку на нем тягай, только, наверное, бензина много жрет. Задняя дверца приоткрылась, и оттуда показался плотный военный, с жесткими чертами лица, в папахе, с погонами, на которых были два просвета и две звездочки. Интересно, в каком году здесь погоны обратно ввели?

– В чем дело? Почему гражданские машины в зоне операции?

– Подполковник Сумков? Я майор Ковальчук, министерство госбезопасности. Оперативно ваши орлы сработали, сразу блокировали район.

Тут Виктор убедился, что в данной реальности звания МГБ формально или неформально считаются выше армейских даже при отсутствии погон. Подполковник сразу позиционировал себя как по званию равный Ковальчуку или даже чуть ниже.

– Так против лома нет приема! Только услышали сирену и сигнальные ракеты увидели, сразу по тревоге поднялись. Тут вон у нас еще в этом году много китайцев служить прислали, они парни крепкие, неприхотливые. Правда вот на новой технике их обучать трудно. Какое у них образование-то при японцах было?

Сирена в лесу смолкла, но тут же сзади по дороге послышался треск гоночного мотоцикла. Из-за поворота дороги вылетел мотоциклист без шлема; оглушительно вереща форсированным движком, оставляя за собой след сизого дыма и взметая задним колесом бурун спрессованного снега, он лихо проскочил мимо джипа по краю обочины дороги, тормознул с разворотом, зарывшись в облаке взметенной снежной пыли, так, что чуть не лег набок и остановился возле их «Старта». И тут только Виктор узнал, что это Зина.

Зина сидела верхом на мотоцикле для ледовых гонок, с шиповаными колесами, без фары, но с высоким мощным хромированным рулем, который бы сделал честь любому байкеру. Стальной конь был далек от форм дамских велосипедов, поэтому Зинино пальто было до половины снизу расстегнуто, а узкое платье завернулось кверху, обнажая бедра так, что были видны подвязки чулок. Платок на голове сполз назад и волосы были растрепаны ветром. Одним словом – амазонка двадцатого века. За спиной у нее болталась объемистая зеленая сумка с красным крестом, а на боку – еще одна сумка поменьше, противогазная.

– Живой? – крикнула она Виктору.

– Гражданка! Кто вас провел через оцепление? – рявкнул Сумков.

– Мотоцикл, товарищ полковник!

– Кто?.. Да вы в своем уме, гражданка?

– Товарищ Нелинова наш эксперт. – заметил Ковальчук.

– Что же вы, товарищ эксперт? Вас же подстрелить могли!

– Осназ бы подстрелил, товарищ полковник – заметила Зина, слезая с мотоцикла, – а срочники – не успеют. Я врач, и мое место рядом с ранеными.

Подполковник, видимо, очень уважал врачей, и поэтому ничего не ответил. В «Старте» снова запищала рация и из машины донеслось «Грузчики вызывают базу-двенадцать!» Ковальчук пошел к трубке.

– Не холодно? – спросил Виктор у подошедшей Зины.

– Жарко… Я, как увидела ракеты, медикаменты, пакеты в сумку – и до техшколы ВСО, она у нас рядом. Товарищ майор – обратилась она к закончившему разговор Ковальчуку, – разрешите следовать на объект для оказания помощи? У меня есть противогаз.

– Следовать на объект не разрешаю. – сухо ответил Ковальчук. – На данный момент на объекте обнаружен весь личный состав подразделения… к сожалению, без признаков жизни. Легкораненым солдатам из оцепления оказана первая помощь, и они уже эвакуированы вертолетом.

– Как… все?.. – Зина как – то растерянно посмотрела на него.

– Да. Плюс водитель и трое ученых, которых он вез для опроса на машине, которой они и воспользовались.

Зина медленно повернулась к Виктору.

– Послушайте… – как-то глухо начала она – послушайте, да скажите же вы им наконец! Скажите!

– Эксперт Нелинова! – резко попытался оборвать ее Ковальчук.

– Как вы можете! – крикнула Зина, глядя в глаза Виктору. – Они же из-за вас погибли! Из-за вас! Чтобы вы жили! Что вы ждете, скажите!

– Прекратите немедленно! – закричал Ковальчук. – Вы нарушаете! Немедленно удалитесь за оцепление! С вами будет разговор позже!

– Есть удалиться за оцепление… А вы, вы – она крикнула Виктору, уже заведя мотоцикл и садясь на него – никогда больше ко мне не подходите и не говорите со мной! Никогда! Никогда!

Зина газанула так, что мотоцикл стал на дыбы; на одном колесе она вырвала свою стальную машину из придорожного сугроба и через мгновение исчезла за поворотом.

– Под Харбином была у нас в войсковой разведке такая, – задумчиво произнес Сумков. – Маша Трофимова. Черт, а не баба. Ранило ее потом и на гражданку комиссовали.

Крокодилистый бронетранспортер завелся, и они вернулись в машину. Ковальчук задернул занавески на боковых окнах, на заднем стекле, и еще одну – перед стеклом, которое могло подыматься передним рядом сидений. Само стекло Ковальчук поднимать пока не стал.

– Пока вас повезут в энскую часть. Это – он кивнул на занавески – не для того, чтобы вы не видели, куда вас везут, а для того, чтобы вас не видели. Будем ждать решения.

– Николай Александрович, – Виктор решил идти напрямую, – может, действительно мне пора уже знать, что я должен сообщить? А то только друг друга путаем, а время идет.

– Вы же видели, что Нелинова была не в себе? И вообще она будет отстранена от исполнения обязанностей за нарушения режима секретности и дисциплинарные проступки.

– Ну, тогда меня тоже надо отстранять. Это она из-за меня сюда бросилась.

– Это поняли.

– Прошу также учесть, что в моей реальности Зинаида Нелинова была партизанской разведчицей и пала смертью храбрых в 1942 году.