Гордон Диксон - Гильдия

Хэл сосредоточился... и хотя выглядевший столь реальным Клетус, за которым он наблюдал, продолжал сидеть и писать, его призрачное подобие повернуло голову, чтобы взглянуть на Хэла, стоящего у стола. Затем призрачная фигура покинула реального Клетуса и, обогнув стол, оказалась лицом с Хэлом. Присев на край стола, призрак внимательно рассматривал Хэла.

— Значит, ты мой праправнук, — сказал дух Клетуса. — С моих времен члены нашей семьи прибавили в росте.

— В моем первом теле, как Донал Грим, — ответил Хэл, — я был лишь немного крупнее тебя. А такого роста, как у меня, были мои дяди-близнецы, необычно высокие даже для моего времени. Но ты прав. Как Донал Грим, среди мужчин в моей семье я был невысоким.

— Мне лестно слышать, что у меня будут подобные потомки, — отозвался Клетус. — Хотя, разумеется, на самом деле я никогда не узнаю об этом, поскольку ты и я в этот момент только два разума, находящиеся вне и твоего, и моего времени. Ты понимаешь, что я не только проекция, созданная твоим собственным самогипнозом, какими были твои мертвые наставники, когда ты из Энциклопедии воззвал к ним за советом. Ты тогда как раз начал свое бегство от этого человека по имени Блейз Аренс. Я, Клетус, на которого ты сейчас смотришь, в действительности более живой, чем тот, кто сидит у стола и пишет. Он — продукт твоего воображения. А я, поскольку ты оживил меня в том, что ты называешь Созидательной Вселенной, обладаю собственной жизнью. Я — Клетус Грим, а не представление Хэла Мэйна о Клетусе.

— Как знать, — задумчиво произнес Хэл. — Возможно, я оказал тебе плохую услугу. Что произойдет с тобой, когда я вернусь к осознанию моего собственного мира и времени?

— Я, — ответил Клетус, — знаю не больше, чем ты. Возможно, я погасну, как задутая свеча. А возможно, я жду тебя в Созидательной Вселенной — до тех пор пока ты не найдешь собственный путь туда, что в конечном счете ты и сделаешь. Меня это не беспокоит. Ты хотел знать, почему я вычеркнул эти несколько параграфов моей работы по использованию местности?

— Да, — кивнул Хэл.

— Я вычеркнул их потому, что хотел, чтобы как можно больше людей прочли мой труд и извлекли из него пользу, — ответил Клетус. — Нет людей, полностью свободных от бессознательных предубеждений. Если кто-нибудь при чтении наткнется на упоминание о чем-то, задевающем одно из этих бессознательных предубеждений, у него проявляется склонность находить в книге ошибки, что позволит ее отвергнуть — независимо от того, есть ли там на самом деле ошибки, или нет. Мне не хотелось бы, чтобы мой труд отвергли по такой причине, если этого можно было избежать.

— Почему они должны счесть ошибочной твою идею о том, что видение является чем-то большим, чем концепция?

— Потому что я говорил о чем-то таком, что, как предполагается, является разновидностью магии, которой владеют только большие художники — писатели, скульпторы, живописцы и так далее. Большинство же людей, к сожалению, слишком часто склонно отказываться от возможности самим проявить творческий потенциал; или даже не пробуя это сделать, или после первой неудачи. Когда человек отверг что-либо подобное, он склонен с неприязнью относиться к любому, кто пытается сказать ему, что этот потенциал все же в нем есть. Из-за этой неприязни он находит — или придумывает — некоторое основание, чтобы опровергнуть любое предположение о том, что к творчеству он все-таки способен. Такой эмоциональный отказ, вероятно, вынудил бы их отвергнуть мою работу в целом — чтобы избавиться от нежелательной ее части. Вот я и исключил этот фрагмент.

— А что насчет тех, кто мог бы извлечь из него пользу? — спросил Хэл. — Те, кто не стали бы искать оправдание, чтобы отклонить идею?

— Я уверен, в конечном счете они придут к ней самостоятельно, — ответил Клетус. — Но если человек закрывает один глаз повязкой и пытается убедить не только себя, но и всех остальных, что у него от рождения только одно окно во вселенную, я не только не обязан, но не имею никакого морального права стащить с него эту повязку и вынудить его понять, что он не прав.

— История могла бы вынудить тебя это сделать, — сказал Хэл.

— В мое время история от меня подобного не требовала, — отозвался Клетус. — А если в твое время требует от тебя, я тебе сочувствую. Возьми себя в руки, мой праправнук. Тебя будут ненавидеть многие из тех, кому ты дашь лучшее зрение.

Хэл чуть грустно улыбнулся, вспомнив, что Амид сказал ему про детей на Молодых Мирах, которых учат плеваться после того, как они произнесли его имя.

— Меня уже ненавидят, — вздохнул он...

...и чья-то рука взяла Хэла за плечо; и его внимание внезапно вернулось к кругу, уступу и к внешнему миру. Это был Амид.

Глава 23

— Мне жаль, что я прервал тебя, но я говорил тебе, что мне, возможно, придется это сделать... — начал Амид с присущей экзотам любезностью, но Хэл перебил его.

— Ничего страшного, тебе не о чем беспокоиться.

Солнце как раз исчезало за утесами позади них, и заросли внизу таяли в сумерках. Уступ освещал последний розовый свет заката.

— Что случилось? — спросил Хэл.

— Поисковая партия из гарнизона завтра начнет прочесывать джунгли внизу, — ответил Амид. — Элиан сообщил об этом Онет. Я велел выкопать камень, чтобы перекрыть путь наверх, и его в любую минуту можно поставить на место. Онет, Артур и Калас — ты, конечно, знаешь Каласа?

— Конечно, — сказал Хэл. Калас был одним из членов Гильдии еще при Джатеде.

— Мы собрались у меня. Боюсь, мы нуждаемся в твоих советах.

— Все, что я могу... — отозвался Хэл. Амид вел его к себе с такой поспешностью, что казалось, он почти бежит.

Окна всех трех строений были затенены.

В кабинете только что разожгли огонь в очаге, и по одну сторону от него сидели те трое, о ком говорил Амид.

— Повтори Хэлу то, — Амид обратился к Онет, — что сказал тебе Элиан.

— Он сказал, что... — начала Онет. Она владела тем, что жители Мары и Культиса называли Безупречной Памятью — мнемонической системой, которая позволяла практически полностью запоминать информацию, полученную любыми органами чувств — Моя родственница слышала разговор Сандерсона, капрала, который квартирует в доме, принадлежащем ей и ее мужу, с его ординарцем. Они стояли на улице, совсем рядом с дверью дома. Она слышала их разговор сквозь дверь — немного тихо, но достаточно отчетливо. Завтра из гарнизона вышлют группу на поиски Гильдии. Это Элиан сказал сразу, когда нашел меня. Он запыхался. Ему едва удалось выбраться из города прежде, чем охрана у ворот что-либо заподозрила. Когда он оказался за пределами видимости, то побежал как мог быстрее.