Алексей Калугин - Вестник смерти

В руке у него был небольшой полотняный мешочек, который он достал из снятой с лошади вьючной сумки. Внутри мешочка находилась плотная темно-коричневая, почти черная масса, спрессованная между сложенным вдвое большим зеленым листом.

– Это конопляная тянучка, – объяснил Антипу Хорн. – И у нас две полные сумки этого добра. Должно быть, янычары готовили груз к отправке.

– А нам-то что с ней делать? – безразлично дернул плечом Антип. – Разве что только вернуть Гудри-хану с извинениями.

– Узко мыслишь, – усмехнулся Хорн, пряча мешочек с наркотиком обратно в сумку. – С конопляной тянучкой мы будем желанными гостями в Суразе.

– Так, значит, мы направляемся в Сураз?

– Если ты не имеешь ничего против, – насмешливо глянул на Антипа Хорн.

Антип сдвинул брови и обиженно засопел. Он злился не столько на Хорна, сколько на себя самого, что до сих пор не мог понять натуру Волчатника. Кто он был для него, друг или просто случайный попутчик? Можно ли было безоговорочно и во всем доверять Хорну? Временами Волчатник разговаривал с Антипом как с равным, а временами, как, например, сейчас, насмехался над ним, как над неразумным мальчишкой, который стерпит щелчок по лбу, потому что не имеет возможности ответить на него.

Выдернув из вещевого мешка одеяло, Антип расстелил его на траве и, улегшись на одну его половину, накрылся другой.

– Так ты едешь со мной в Сураз? – услышал он вопрос Хорна.

– Не знаю, – даже не взглянув на Волчатника, буркнул Антип. – Сейчас я хочу спать. Потом подумаю.

– Ну-ну, – усмехнулся Хорн.

Антипу казалось, что он только успел сомкнуть глаза, а Хорн уже принялся расталкивать его.

– Поднимайся! Пора отправляться!

Антип откинул одеяло, сел и растерянно посмотрел по сторонам. Место, которое он видел только в предрассветных сумерках, казалось незнакомым.

– Сколько времени? – спросил он у Хорна.

– Скоро полдень, – ответил тот и сунул Антипу в руки кружку горячего чая и ломоть хлеба с огромным куском вяленого мяса. – У нас мало времени. Если не поторопимся, то янычары догадаются перекрыть юго-восточное направление, и тогда, чтобы добраться до Сураза, нам придется делать огромный крюк. Напрямую до Сураза три дня пути, в обход – все десять.

Сказано это было таким тоном, словно Хорн и не сомневался в том, какое решение принял его спутник.

По чести сказать, Антип даже и не думал о том, стоит ли ему продолжать путь в компании Волчатника или же благоразумнее оставить его, узнав дорогу на Тартаканд. О чем тут было думать, если он и сам был замешан в драке с янычарами, и лошадь у него была отмечена клеймом императора.

Быстро проглотив поздний завтрак, Антип поднялся на ноги. Недобро покосившись на сидевшего чуть в стороне и внимательно наблюдавшего за ним Волка, Антип собрал вещи и начал седлать лошадь.

Хорн, уже занявший место в седле, время от времени посматривал на Антипа искоса, словно пытаясь угадать настроение парня, но ни о чем его не спрашивал.

– Вперед, Волк, – скомандовал он, когда Антип запрыгнул в седло. – Едем в Сураз.

– Можно подумать, он понимает то, что ты ему говоришь, – скептически усмехнулся Антип.

Ничего не ответив, Хорн тронул поводья, направляя лошадь в ту сторону, где скрылся среди кустов Волк.

Двинув свою лошадь следом за лошадью Хорна, Антип все же счел нужным демонстративно хмыкнуть, выражая свое пренебрежительное отношение к способностям серого проводника.

Часа два они ехали молча. Антип видел перед собой только прямую спину Хорна да хвост его лошади, которым она охлестывала себя по бокам, отгоняя слепней и мух. Парню было скучно и грустно. Неизвестно зачем он ехал в какой-то Сураз, скрываясь от янычар Всемогущего Гудри-хана. И все из-за того, что его спутник – последний из рода Волчатников – вынашивал план мести императору Подлунной. Антип не имел ничего против мести, но не понимал, каким образом Хорн собирается осуществить ее. Что и говорить, мечом Хорн владел виртуозно, но для того, чтобы пустить его в дело, нужно было сначала подобраться к своему противнику на такое расстояние, чтобы острие меча могло достать его. Не мог же Хорн всерьез рассчитывать на то, что император Подлунной согласится встретиться с ним в честном поединке?

И еще был Морок. Ночной призрак, властелин всей нечисти, который потребовал от Антипа… Да, собственно, он ничего и не требовал. И это было наиболее странным из всего, что произошло с Антипом за последние дни. Уже в который раз Антип мысленно прокручивал разговор с Мороком и так и не мог взять в толк, что именно хотел от него призрак. Он предоставил Антипу определенную информацию в расчете на то, что парень сам поймет, как ему следует поступать. Антип же все больше склонялся к мнению, что Морок ошибся, приняв его за кого-то другого. У него не было никакого желания встревать в конфликт, имеющий место между нечистью и вестниками смерти, а сама по себе судьба нечисти, которая никак не могла найти свое место в Бескрайнем мире, не вызывала у него ни малейшего сочувствия.

– Скоро мы выйдем из леса, – обернувшись к Антипу, сказал Хорн. – Тогда дорога станет повеселее.

Антип, занятый собственными мыслями, в ответ только молча кивнул.

Хорн еще раз обернулся, бросив на парня озабоченный взгляд.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Абсолютно, – ответил Антип, глядя куда-то в сторону.

Выждав пару минут, Хорн снова обратился к Антипу:

– В Суразе у меня назначена встреча.

– И ты только что об этом узнал.

По-прежнему не глядя на Хорна, Антип криво усмехнулся, так, словно разговаривал сам с собой.

– Я узнал об этом день назад, – сказал Хорн. – Незадолго до того, как мы вошли в Уртан.

Антип наконец-то взглянул на своего спутника. Но во взгляде его был вовсе не интерес к тому, что рассказывал ему Хорн, а откровенное недоверие.

– Тебе эту новость сорока на хвосте принесла? – насмешливо поинтересовался он.

– Мне сообщил об этом Волк, – ответил Хорн, сохраняя спокойствие.

– Волки не умеют говорить.

– Мы с Волком понимаем друг друга без слов.

– Пусть так. Откуда Волку стало известно о том, что тебя ждут в Суразе?

– Этого я тебе не могу объяснить.

– Конечно, – Антип вновь не смог удержаться от ехидной усмешки. – Я бы очень удивился, если бы у тебя нашлось какое-нибудь разумное объяснение сверхъестественным способностям, которые ты приписываешь своему Волку.

– Я не сказал, что не знаю, как это объяснить, – возразил ему Хорн. – Я сказал, что не могу этого сделать.

– Почему?

– Потому что, отправляясь в дорогу, мы договорились, что ты не станешь требовать ответа на вопросы, на которые я не пожелаю отвечать. – Каждое слово в произнесенной Хорном фразе звякало, словно медная монета, упавшая на каменную плиту.