Фрэнк Герберт - Дракон в море

— Понимаю, о чем ты. Значит, есть пять баз.

— Их было шесть. Но после диверсии Восточного Альянса на одной из лодок она взорвалась во время спуска по тоннелю — с нами могло случиться почти то же самое. Теперь там кратер Тела Христова…

— Подожди, — Рэмси покачал головой. — Это была ракета Восточного Альянса. Ее целью было…

— Дерьмо собачье. Не надо вешать лапшу мне на уши, Джонни. Невозможно объяснить, как военная боеголовка прошла сквозь зону нашей великолепной автоматической защиты и ударила прямо в тоннель.

— Какой тоннель?

— Джонни, я бывал в этом тоннеле. Множество людей занято в обслуживании подводных лодок. Служба безопасности может кормить своей лапшой кого угодно, только не нас. И не надо рассказывать, что ракета, запущенная в Сибири, может, пусть случайно, попасть в Техасе точно в цель. Точность и вероятность здесь притянуты за уши, — и Гарсия откинулся на подушку.

— Благодарю тебя за такое обоснование, — сказал Рэмси. — Но что будем делать с моим первым вопросом?

— Тебе все еще хочется поковыряться у меня в мозгах?

— Я бы хотел получить ответ на свой первый вопрос.

Гарсия уставился в потолок.

— Хорошо, Джонни. То, что ты хочешь услышать, звучит примерно так: во всех службах, и не только на подводных лодках, есть люди, которые устали от войны, идущей год за годом, без конца. Они настолько устали от жизни в постоянном страхе, что согласны на все, лишь бы избежать этого. Смерть? Это наш старый друг — сосед, живущий прямо за переборкой. Предпочтения становятся совершенно другими. Можно, например, завалить работу, чтобы победила противоположная сторона. Тогда наконец хоть кто-то победит в войне, и закончится весь этот бесконечный кровавый идиотизм, — он замолчал и пустым взглядом уставился в переборку за спиной Рэмси.

— Это безумие, — прошептал Рэмси.

— Безусловно, так оно и есть, — чуть слышно произнес Гарсия. — Но ты же не собираешься утверждать, что война — это проявление разума? Мы все люди, что бы это ни значило. Если безумие является общепринятой нормой, легко найти то, что от него отличается. Это как крошечные проблески разума там, где льются потоки крови.

— Например?

— Например, посмотри на командира. Он молится за души людей, которых ему приходится убивать. Это искорка душевного здоровья. И ты можешь почувствовать это, — он повернул к Рэмси полные ярости глаза. — Ты когда-нибудь задумывался над тем, кем были те парни? Черт побери! Вряд ли они сильно отличаются от нас! У них есть жены, дети, возлюбленные, страхи и надежды. Для меня очевидно, что они и думают так же, как и мы, об этой глупой войне, — Гарсия повысил голос. — Все, что угодно, лишь бы покончить с этой напастью! Это как боль, разрывающая грудь, с которой невозможно ничего поделать. Она не проходит, болит и болит…

— Успокойся, Джо.

Гарсия расслабился.

— Хорошо.

— Это прессинг войны, — произнес Рэмси. — Я думал о другом, — в раздумье он замолчал. — Нет, возможно, ты говорил как раз об этом.

— О чем?

— О том, что имеет отношение к инстинкту смерти, Джо.

— Это слишком заумно для меня.

— Я не говорил этого.

— Зато подумал, Джонни. Забудь о своем эзотерическом знании. У меня вполне приличная психологическая подготовка. Я читал и современных, и классических авторов: Фрейда, Юнга, Адлера, Фримэна, Лози, Комисая. Я искал ответы, но находил только то, что знал и так, просто выраженное другим языком. Так что терминологию я понимаю.

— Значит, ты в курсе, что значит — инстинкт смерти.

— Конечно. Восточный Альянс и мы идем навстречу полному уничтожению, как других, так и самих себя. Ты хотел, чтобы я сказал именно это?

— Думаю, нет. Я думал о другом. Возможно, я и ошибаюсь.

— Или мне нравится оставаться слепым.

— Может быть. Но мы не закончили первую часть нашего разговора, Джо. Ты не ответил. Ты готов рассказать мне, предлагали ли тебе когда-нибудь «восточные» начать выполнять для них грязную работенку?

Гарсия холодно взглянул на него.

— Надеюсь, мы оба будем жариться в преисподней, — сказал он, отчетливо произнося слова.

Рэмси поднялся.

— Ты мне очень помог, Джо. Но думаю, тебе на самом деле следует отдохнуть.

Достав из шкафа легкое одеяло, он накрыл Гарсию, повернулся и направился к двери.

— Ты думаешь, что я замаскированный враг? — спросил Гарсия.

— Разве враг захочет получить передозировку радиации для того, чтобы помочь нам скрыться от Восточного Альянса? — не поворачиваясь, сказал он.

— Может, если ему осточертела эта работа и он так же, как и я, устал от войны, — ответил Гарсия.

«Вот точный ответ, которого я так боялся», — подумал Рэмси.

— Отдыхай, — сказал он.

— Вот мы и отыграли свои роли, — произнес Гарсия.

Рэмси вышел на трап, перед ним простирался холодный серый коридор, который, казалось, ведет в никуда. «Мир полностью сошел с ума. Служба безопасности! Ее работа привносит в него еще большую шизофрению, разрушая и без того хрупкие связи между людьми». Он повернулся и взглянул на Гарсию, лежащего на койке. Офицер-механик лежал на боку, повернувшись лицом к переборке. «Вот почему для него так важно оставаться в команде Савви Спарроу. Это островок душевного здоровья».

Он вспомнил о Хеппнере, офицере-электронщике, который сошел с ума. «Если ты не можешь быть вместе, но и не можешь уйти, что тогда?»

Оттенки и суть вещей, отраженные в сознании Рэмси, начали изменяться. Он повернулся к трапу и пошел в центральный пост. Отсек, казалось, тепло приветствовал его, мерцая красными и зелеными сигналами, звенящим шепотом двигателя, слабым запахом озона и масла, слышимым поверх неприятных запахов жизнедеятельности, которые не смогли заглушить фильтры.

Спарроу стоял за штурвалом — ужасно истощенная фигура в измятой одежде, свисающей с него. Неожиданно Рэмси заметил, как похудел Спарроу, хотя, казалось, на лодке не было для этого никакого повода.

— Как Джо? — не поворачиваясь, спросил командир.

«Увидел мое отражение в стекле пульта управления двигателем. Ничто не ускользнет от него», — подумал Рэмси.

— Скоро поправится, — сказал Рэмси. — «Вампир» показывает отрицательную абсорбцию. Возможно, слегка полысеет. Некоторое время его будет тошнить.

— Мы должны доставить его в Чарльстон, — сказал Спарроу. — «Вампир» не может определить, что происходит с костным мозгом. Нужно спешить, пока не поздно.

— Остальные показатели в порядке. Зараженный кальций меняется на чистый. Показатель по сульфатам отрицательный. С ним будет все в порядке.