Роберт Хайнлайн - Гражданин галактики. Между планетами

Уимсби объяснил:

— Со дня твоего восемнадцатилетия ты вошел в законный возраст, после чего дела значительно упрощаются — это означает, что в суде тебя не должен больше представлять опекун. У нас есть подтверждение твоих родителей, теперь к нему добавиться твое — и тогда уже не имеет значения, сколько времени займет у суда признание факта смерти твоих родителей или утверждение их завещания. И я, и судья Брадер, и остальные, кто занимается делами, могут вести их дальше без остановки. Тем самым нам удастся избежать провала во времени… который может обойтись нам, делу во много мегабаков. Теперь ты понимаешь?

— Думаю, что да.

— Отлично. Так что давай покончим с этим. — Уимсби начал открывать папку.

«Бабушка всегда говорила: прежде чем подписать — прочитай», — подумал он.

— Дядя Джек, я хотел бы прочесть.

— Ты ничего не поймешь.

— Может быть, и нет. — Торби взял папку. — Но я попробую разобраться.

Уимсби потянул папку к себе:

— В этом нет необходимости.

Торби почувствовал прилив упрямства:

— Разве вы не говорили, что судья Брадер подготовил это для меня?

— Да.

— Поэтому я хотел бы взять бумаги к себе и попытаться разобраться в них. Если я в самом деле Рудбек из Рудбеков, я хочу знать, что я делаю.

Уимсби помедлил и потом пожал плечами:

— Валяй. Ты просто поймешь, что я старался делать то, что я всегда делаю.

— И все же я должен понять, что я делаю.

— Очень хорошо! Спокойной ночи.

Торби читал, пока его не сморил сон. Казуистический язык порой озадачивал его, но бумаги были именно тем, о чем говорил дядя Джек, — инструкции Джону Уимсби продолжать привычную работу, которая состояла из достаточно сложных комбинаций. Он заснул с головой, полной таких терминов, как «полномочный советник», «все виды деятельности», «получение и выплата доходов», «действительно при устной договоренности», «необходимость личного присутствия», «полностью доверяем и вручаем» и «доверенность на голосование на всех собраниях акционеров или совещания директоров»…

Уже засыпая, он понял, что так и не видел доверенности на ведение дел, выданной его родителями.

Ночью порой ему грезилось, что он слышит нетерпеливый голос Бабушки: «…а прежде хорошенько подумай! Если ты не понимаешь сути документа и не знаешь законов, по которым они будут претворяться в жизнь, не подписывай — независимо от того, какой ты можешь получить доход. Большая жадность, так же, как большая лень, могут погубить Торговца».

Он устало потянулся во сне.

Глава 18

В поместье Рудбеков почти никто не спускался к завтраку. Но принимать пищу в постели по утрам не входило в привычки Торби; он ел в саду, в одиночестве, нежась под жарким горным солнцем в окружении тропических цветов и любуясь снежными склонами, залитыми солнцем. Снег продолжал восхищать его — он и не мог предполагать, что в мире существует столь восхитительная вещь.

Но в это утро Уимсби появился в саду, едва только Торби присел. Рядом со столом тут же появился стул и слуга сервировал для Уимсби второй прибор.

— Только кофе, — сказал он. — Доброе утро, Торби.

— Доброе утро, дядя Джек.

— Ну как, справился с изучением документов?

— Сэр? О да. Честно говоря, я уснул, читая их.

Уимсби улыбнулся:

— Чтение юридических бумаг в самом деле может действовать как снотворное. Ты понял, что я исчерпывающе изложил тебе их содержание?

— Думаю, что да.

— Отлично. — Уимсби поставил чашку с кофе и обратился к слуге: — Принесите мне телефон домашней связи. Тор, вчера вечером ты просто вывел меня из себя.

— Простите, сэр.

— Но я понимаю, что ты был прав. Ты должен был прочесть то, что подписываешь. Хотел бы я, чтобы у меня было время на это! я должен верить на слово моим сотрудникам в том, что касается рутинных дел, иначе у меня не останется времени на политику… и мне показалось, что ты так же собираешься поступать и по отношению ко мне. Но твоя предосторожность весьма похвальна. — Он стал говорить по телефону: — Картер, принесите те бумаги из апартаментов мистера Рудбека. В сад.

Торби подумал, что Картер вряд ли сможет найти их — в его кабинете был сейф, но так как он не знал, как им пользоваться, то прятал бумаги среди книг. Он начал было объяснять, но дядя Джек прервал его:

— Есть еще нечто, с чем ты захочешь познакомиться… список того реального имущества, которым ты владеешь или вступишь во владение, когда завещание будет утверждено. Все это имущество очень тесно связано с делами.

Торби просмотрел список с искренним изумлением. Неужели он в самом деле владеет островом под названием Питкэрн — что бы это значило? И поместьем под куполом на Марсе? И охотничьими угодьями на Юконе — где этот Юкон и почему там надо охотиться? Пойти на такой риск, как стрельба, можно только в открытом космосе. И что значит все остальное?

Он еще раз просмотрел список.

— Дядя Джек. А как относительно «Рудбека»?

— «Рудбека»? Так ты в нем и находишься.

— Да… но принадлежит ли он мне? Леда сказала, что да.

— В общем-то так оно и есть. Но он не подлежит разделу — это значит, что твой пра-пра-прадедушка решил, что поместье никогда не будет продано… что здесь всегда будут Рудбеки из Рудбеков.

— Вот как!

— Я думаю, что осмотр владений обрадует тебя. Я приказал, чтобы для тебя приготовили машину. Устраивает ли тебя та, в которой мы добрались сюда?

— Что? Господи, еще бы!

— Она принадлежала твоей матери, и я был так сентиментален, что сохранил ее. Но если захочешь, можешь сменить ее на лучшую. Можешь взять с собой Леду; она знакома с большинством наименований из этого списка. Возьми с собой несколько своих юных приятелей и веселитесь, сколько вам заблагорассудится. В сопровождении у тебя никогда недостатка не будет.

Торби положил лист на место.

— Наверное, я так и сделаю, дядя Джек… немного погодя. Но я хотел бы взяться за дела.

— Что?

— Сколько здесь требуется времени, чтобы стать юристом?

Лицо Уимсби прояснилось.

— Понимаю. Владение юридическим языком дается не так просто. Для этого требуется от четырех до пяти лет.

— Этого хватит?

— Тебе нужно провести три или четыре года в Гарварде или в какой-нибудь хорошей школе бизнеса.

— Это необходимо?

— Без сомнения.

— Ну что ж… вы знаете об этом лучше меня…

— Еще бы!

— …Но не мог бы я усвоить, что такое бизнес, без того, чтобы ходить в школу? У меня нет ни малейшего представления о нем.