Владимир Обручев - Земля Санникова

– Если эти трещины не бездонны, они наполнятся водой, и потом могут восстановиться ручьи, а следовательно, и озеро? – спросил Горюнов.

– Возможно, что так.

– Это было бы желательно, и чем скорее, тем лучше, потому что, если онкилоны узнают, что их священное озеро исчезло, они будут перепуганы еще больше и припишут и это бедствие белым колдунам.

– Мы им, конечно, не расскажем!

– Но смотрите не проговоритесь женщинам, где мы были.

– Понятно! Даже Горохову не скажем. Ходили на охоту, добыли барана, видели трещину – и баста.

От озера направились обратно и шли некоторое время вдоль окраины по опушке. В одном месте большая куча белых глыб и обломков, лежавшая у подножия обрыва, привлекла к себе внимание. Когда подошли к ней, оказалось, что все это – лед, свалившийся от толчков с вершины обрыва; это показывало, что наверху местами есть хотя бы небольшие ледники. Но более интересно и важно было открытие трещины у самого подножия стены; она тянулась в обе стороны, насколько хватал глаз, то суживаясь, то расширяясь, и в ней на глубине пяти-шести метров стояла вода.

На дальнейшем пути вдоль окраины подходили к обрыву еще раза три и везде находили трещину у его подножия; по– видимому, на протяжении километров десяти, если не больше, дно котловины отделилось от ее западной окраинной стены.

Домой вернулись только после полудня, и на стойбище было уже замечено их отсутствие. Но вид каменного барана успокоил подозрительность онкилонов, а Амнундак пожалел, что оторвал нескольких воинов от работы, послав их на поиски чужестранцев. Развалины землянки были уже разобраны, место очищено, и онкилоны начали ставить остов из тех же бревен. Пообедав, путешественники явились со своими топорами с предложением укрепить остов так, чтобы землянка не валилась при каждом землетрясении на головы своих обитателей. Но, к их удивлению, онкилоны решительно отказались от помощи чужестранцев.

– Наши предки научили нас строить жилища, – сказал Амнундак, – и мы жили в них спокойно целыми поколениями. Мы не будем строить их иначе. Вот лучше сделайте, белые люди, чтобы земля больше не тряслась, тогда и жилища наши не будут разваливаться!

Никакие уговоры не помогли, и пример землянки путешественников не подействовал.

– Если бы в вашем жилище жили не белые колдуны, а онкилоны, оно бы тоже развалилось! – послышался голос из толпы строителей, столпившихся вокруг чужестранцев при переговорах.

И все остальные закивали головами и закричали:

– Так, так! Верно!

Пришлось вернуться в свою землянку, но обсудить положение здесь не было возможности – женщины уже достаточно понимали по-русски, и в их присутствии нельзя было говорить свободно, так как все сказанное должно было стать известным онкилонам.

Но чтобы посмотреть, на чью сторону станут их избранницы, путешественники рассказали о своем предложении, о полученном отказе и его мотивах.

– Амнундак правильно рассудил! – воскликнула Аннуэн.

К ней присоединились остальные. Одна только Аннуир стала на сторону путешественников и принялась доказывать остальным на примере устройства их землянки, что глупо отказываться от помощи более умных людей.

– Они не умнее нас с тобой, а только колдуны! – в досаде воскликнула Аннуэн. – Пока они не пришли в нашу землю, наши жилища никогда не разваливались и земля не тряслась так. И если они только захотят, то земля больше не будет трястись.

Спор женщин впервые со времени их совместной жизни принял такой ожесточенный характер и три забывшиеся невежественные и суеверные противницы Аннуир стали говорить такие глупости, что мужчины пожалели, что затеяли этот разговор. Впрочем, это имело и благие последствия, как мы узнаем далее.

Чтобы угомонить женщин, Ордин позвал Аннуир с собой собирать ягоды в лесу. Сейчас же и три другие заявили, что настала пора запасать ягоды на зиму, и, захватив туеса – цилиндрические сосуды из бересты с крышкой, которая вставляется очень туго и имеет ручку, за которую сосуд можно нести, – тоже отправились в лес, но в другую сторону. Три путешественника остались одни и воспользовались случаем, чтобы поговорить на свободе.

– Мне кажется, – сказал Горюнов, – что нам не придется зимовать здесь. Отношение онкилонов становится явно недружелюбным.

– Да, – подтвердил Костяков, – и, если произойдет еще что-нибудь скверное, например новое землетрясение, или буря, или нападение вампу, нам лучше уйти незаметно и поскорее.

– Ничего, обойдется, товарищи! – заявил Горохов. – Не всякий же день земля трясется. И зимовать будем!

– Никите здесь очень нравится, – насмешливо сказал Костяков.

– Конечно, нравится! Чем здесь не житье? Еды вволю, теплота! Скоро женимся, будут жены хорошие.

– Вот в чем дело!.. – протянул Горюнов и замолчал.

Стало ясно, что Горохов в случае конфликтов, пожалуй, станет на сторону онкилонов или выберет нейтральную позицию. Наступило тягостное молчание. Вскоре Горохов встал и вышел из землянки.

– Я боюсь, – сказал Горюнов, – что, если нам придется бежать отсюда спешно и тайком, Никита не захочет с нами идти и, может быть, выдаст наши намерения.

– Ну что вы! С чего вы это взяли? – удивился Костяков. – Ведь он тоже колдун, как и мы, и если нам станет опасно оставаться, то и ему тоже.

– Не совсем так. Я заметил, что онкилоны отличают его от нас. Кожа у него смуглая, тип более близкий к ним, говорит на их языке. Белым его назвать нельзя, не так ли?

– Пожалуй! Но все-таки он пришел с нами, живет с нами, имеет те же молнии и громы и прочие диковинные вещи.

– И все-таки положение его несколько иное. Мое внимание обратил на это Ордин, а ему сказала Аннуир. Во всяком случае, нам следует быть не вполне откровенными с Никитой.

– Вы правы! А вот что мне кажется: сегодняшняя свара женщин показала, что в Аннуир мы имеем союзницу.

– Да, она безумно любит Ордина, и через нее мы можем узнавать планы онкилонов. А это будет, может быть, очень полезно.

– Интересно знать, в случае если нам придется бежать, пойдет она с нами или нет? Один раз она отказалась. Помните, там, на гребне, когда мы смотрели на море?

– Ну, это было вначале. А теперь она, пожалуй, пойдет за Ординым на край света.

Возвращение Горохова заставило прекратить разговор. Горюнов и Костяков вышли за дверь посмотреть, как идет постройка.

Оказалось, что остов уже поставлен и женщины начали его обкладывать дерном, который частью набрали из развалин, частью нарезали свежий. К ночи род, очевидно, мог уже устроиться на новоселье.

К вечеру вернулись четыре женщины, набравшие полные туеса дикой малины и черники.

Потом пришел и Ордин с Аннуир, у которой ягод было мало, а глаза заплаканы. При виде ее жалкого сбора остальные захихикали и стали спрашивать, что же она делала в лесу.