Павел Данилов - Власть будущего (сборник)

Автономный комплекс располагался неподалеку от кратера Гусева, который почти сорок лет назад изучил марсоход Spirit. Я тогда еще не родился, но историю планетохода читал – конструкторы могли им гордиться. Вместо планируемых трех месяцев, Spirit проработал полдесятка лет, пока не увяз в сульфатном песке. И даже оттуда, после песчаных бурь и марсианских зим, продолжал посылать полезную информацию. Как, впрочем, и его брат-близнец Opportunity. Настоящие герои технического мира.

Я улыбнулся своему выводу и поднялся с кровати. Внутри жилого комплекса я чувствовал себя уютней, чем на корабле. Наверное, это особенности психики. Чувство «земли под ногами», хоть и чужой, придавало уверенности.

Сегодня нам со Стивом предстояло хорошенько прокатиться на вездеходе вдоль Долины Маадим – крупнейшего марсианского каньона. Не знаю, почему ученых так привлекает этот семисоткилометровый разрез на теле планеты, но сказано исследовать – будем исследовать.

В тесном ангаре, где стоял марсоход, воздух был беден на кислород. Дышать приходилось часто и глубоко. С виду вездеход напоминал бронетранспортер, но только не такой мощный и большой. Проблема доставки грузов никуда не делась, а посылать из-за планетохода отдельный корабль – непозволительная роскошь.

Помимо мощного двигателя на метане в задней части машины, крышу покрывала солнечная батарея – для дополнительного питания и крайних случаев. Спереди и сзади возвышались антенны. Исследовательская аппаратура, от обычных камер до спектрометров, занимала все свободные ниши вездехода.

Я и Стив залезли в небольшую кабину машины. Нас встретили огоньки десятков индикаторов. Матцуда и Цянь, облаченные в скафандры, вышли нас провожать. Еще раз проверив наличие топлива, исправность связи и кислородного снабжения, мы выехали на пыльные просторы Марса.

В распоряжении исследовательских приборов были терабайты памяти, потому они непрерывно регистрировали все, что «видели». Ученые справедливо рассудили, что чем больше информации, тем лучше. А кому с ней работать – на Земле найдется всегда. Нескоро подобные экспедиции станут рутиной.

Я управлял вездеходом, а Картер работал с отдельной аппаратурой в ручном режиме. Десятилетия космической практики показали, что как бы ни была надежна и развита техника, человеческую интуицию и смекалку ничто не заменит.

Я ехал не быстрее тридцати километров в час. С одной стороны ветерок подымал пылевые вихри, с другой тянулся каньон. Глубина его постоянно менялась, от нескольких сот метров до двух километров.

– Через три километра будет спуск, – сказал я.

Стив, следящий за приборами, промычал что-то утвердительное. Через пять минут он произнес:

– Сбавь ход. Здесь странная структура грунта.

– Здесь все странное, – усмехнулся я.

До дна каньона было около километра спуска по крутому склону в полсотни градусов. Я заметил, что вездеход ехал по карнизу. Я вздрогнул и начал выруливать прочь от каньона.

– Стой! – воскликнул Стив. – Нужно копнуть и взять образец.

Вездеход начал заваливаться назад и вбок. Я крутанул руль в другую сторону и наддал тяги. Что-то закричал Картер. Я не слышал – весь мир превратился в проваливающийся грунт, педаль газа и металлопластиковый руль. Даже сквозь толстые стенки я слышал, как с грохотом трескается пористая порода. Облака пыли закрыли маленькое лобовое стекло. Нас несло с откоса задом наперед.

Чтобы хоть немного сбить скорость, но не перевернуться, я слегка притормаживал. Вездеход, словно корабль в шторм, бросало вверх-вниз и качало из стороны в сторону – низкая гравитация играла не последнюю роль. Падение продолжалось пару минут, затем марсоход за что-то зацепился, его развернуло боком. Мы кувыркнулись через левое крыло, упали на колеса и замерли.

Пыль оседала. Мы оказались почти на самом дне каньона. Я и Стив, крепко пристегнутые ремнями, не пострадали. Но пищащий бортовой компьютер вывел на экран надпись, подобную смертному приговору: «Система кислородного снабжения повреждена». Еще вырубились с десяток датчиков и солнечная батарея, но это нас касалось в последнюю очередь.

– У нас есть воздух кабины, – медленно, отходя от шока, сказал Стив. – И две кислородные маски с баллонами минут на двадцать.

– Говорим только по делу, – сказал я, заводя заглохнувший двигатель. – Открой карту.

Навигатор работал исправно. Нам нужно было проехать три километра по каньону, где склон не так крут, а потом чёрти сколько гнать до комплекса.

Какое-то колесо повело – теперь вездеход слегка заносило влево, но ехали мы довольно споро. Месяцы тренировок и жесткой дисциплины держали подступившую панику в оковах. И вырваться ей оттуда не суждено. Да, я осуществил мечту – я шагнул на Марс, но еще оставался долг.

Компьютер ничем не мог помочь, и Стив пытался самостоятельно разобраться в поломке. Я связался с Матцудой.

– Что случилось? – спросил он.

– Мы свалились в каньон и повредили систему кислородного снабжения. Попытаемся дотянуть до комплекса, хотя шансов очень мало.

– Понял, – голос японца дрогнул.

– Ждите в ангаре. Если доедем, нас, скорее всего, придется доставать из вездехода и откачивать.

– Настрой автопилот, – вмешался в разговор Цянь. – Так больше шансов.

– Спасибо. Надеюсь, до встречи.

– Удачи, – сказал Матцуда.

– Удачи, – эхом повторил Цянь.

Я гнал к комплексу в сотне метров от Долины Маадим. Дышать стало трудно. Я кивнул, и Стив подал мне кислородную маску. Глоток свежего, насыщенного кислородом воздуха был словно стакан родниковой воды в пустыне. Маска – двадцать минут, плюс остатки в кабине.

Картер пытался спасти положение по-своему. Но он не только не мог исправить поломку, ему не удавалось ее даже найти. Время, едва ползущее при вахте на космическом корабле, сейчас неслось с бешеной скоростью, а марсоход, казалось, еле ехал.

Кислород кончался, а до комплекса было не ближе, чем до Земли. Я выжимал из машины все, на что она способна.

Вскоре мы сняли бесполезные маски. Воздух в кабине стоял спертый и тяжелый. Через четверть часа Стив, сидящий на полу в другом конце кабины, потерял сознание. Скоро меня ждет такая же участь. А довезет автопилот двух коматозников или два трупа – не знал никто.

Прошло еще несколько минут. Стив лежал без сознания, но конвульсивные вздохи издавать не прекращал.

Перед глазами все плыло, конечности онемели. Я сидел с широко раскрытым ртом и делал по несколько судорожных вдохов каждую секунду. Сердце и легкие скручивало болезненными спазмами. В голове стучало…