Андрей Федосеенко - Искатель. 2009. Выпуск №2

В имении поговаривали, что виновником гибели девушки был Альберт. Находились очевидцы — и среди них управляющий имением Даниил Красовский, — которые утверждали, что именно Альберт, укрывшись в засаде, выбросил на дорогу парка, по которой прогуливалась верхом на лошади Соня, чучело из овчины и тем самым напугал молодую лошадь. После смерти Сони Альберт исчез из помещичьей усадьбы.

Легенда о призраке над Соловским озером возникла сразу же после гибели юной девушки и передавалась из уст в уста в различной интерпретации. Дарья Евсеевна уверяла, что собственными глазами видела, когда поутру выгоняла скотину в поле, как в белесом тумане над Соловским озером проплывал призрак — сивый конь с человеческой головой.

С той поры местные жители предпочитали обходить Солов-ское озеро стороной. Считалось, что увидеть призрак — не к добру. Дарья увидела его — и вскоре умер ее отец, крепкий мужик в расцвете лет. Лишь самые смелые отваживались искупаться в озере. Но с того времени, как в озере утонула шестнадцатилетняя Надя Кустова, больше смельчаков не находилось. Смерть девушки связывали с появлением призрака над вечерним озером: Надя умерла от разрыва сердца.

Перед войной строили новую дорогу через Старый Крупец. Дорога пролегла по берегу Соловского озера, и его частично за-

сыпали песком и щебнем. Озеро стало зарастать явором и рогозом. И только в центре его оставался темный омут.

— Больше вам не приходилось встречаться с Альбертом Лисянским? — спросил инспектор Кирюшину.

— Однажды, перед самой войной, я встретила в селе человека, очень похожего на него, — сросшиеся у переносицы брови, хищный взгляд. Говорили, что это зять Фомичевых, муж их дочки Нины, засидевшейся в девках…

— А где теперь Нина Фомичева? — как бы между прочим поинтересовался Езерский.

— Их семью расстреляли немцы за связь с партизанами — брат Нины, Максим, был партизанским разведчиком.

— А фотографий старых у вас не сохранилось?

— Нет. У меня только старая фотография моих родителей.

И вдруг без всякого перехода Дарья Евсеевна заявила:

— Я знаю, что вы ищете не только убийцу Дрягиной, но и предателя, выдавшего партизанский отряд. Так вот, что касается Клавы, моей подруги, могу со всей ответственностью заявить — она истинно советский человек. После войны ее незаслуженно обидели подозрениями, а она всю свою жизнь и жизнь своих сыновей отдала людям и Родине. За что, вероятно, и поплатилась. Сынок, умоляю тебя, найди убийцу. Не удивлюсь, если это и будет настоящий предатель…

Езерский доложил следователю прокуратуры о том, что удалось узнать у старожила села — Дарьи Евсеевны Кирюшиной. Кирута удовлетворенно заметил:

— Неплохо поработал, товарищ сьпцик. Теперь надо разгадать загадку с пресловутым призраком. Но вот как ее разгадать? Или так и будем гоняться за призраком? Мистика какая-то, да и только?

Уловив иронию в словах следователя, Езерский ответил:

— Мистика не мистика, но вот как немцы дали агентурную кличку этому иуде — «Кентавр», — мне непонятно. Невольно поверишь в то, что они тоже были знакомы с легендой о призраке… Ведь «кентавр» в переводе с греческого означает полулошадь, получеловек… Вот вам и мистика…

— Возможно, иуда, приложив руку к гибели девушки, сам подсказал покровителям агентурную кличку? — вслух произнес Кирута. — Но не будем гадать на кофейной гуще — задержим Лисянского, и он даст ответы на все интересующие нас вопросы.

— Да-а, такого у нас еще не было… — протянул Езерский.

— Все не бывает до тех пор, пока не случается, — заметил следователь. И добавил: — Настало время, когда тебе надо срочно выехать в Геленджик. Где-то там, на юге, теряется след Кентавра.

Где бы ни находился Кирута, он постоянно думал о деле Дрягиной. С первых дней работы в прокуратуре он твердо следовал ньютоновскому правилу: надо постоянно думать о деле — и успех будет обеспечен.

Теперь он уже ничуть не сомневался, что Кентавр и Альберт Лисянский — одно и то же лицо. Об этом догадалась и Клавдия Федоровна Дрягина и тем самым подписала себе смертный приговор. В своем дневнике она успела записать, что видела его в партизанском отряде. Тогда ей было недосуг выяснять — кто он? А потом, когда отряд погиб, она мысленно возвращалась к партизанским будням, перебирала в памяти всех известных и неизвестных ей лиц. И на ум приходила встреча с этим человеком, отдаленно напомнившим ей давнего знакомого. А встретив его в санатории «Жемчужный», поймала себя на мысли, что видела его не только в партизанском отряде, но и гораздо раньше — в имении помещицы Соловской. Догадка эта утвердилась, когда она узнала от своей подруги Дарьи Кирюшиной, что та встречала в Старом Крупце накануне войны человека, очень похожего на Альберта.

Идя на доклад к прокурору, Кирута четко представлял себе всю картину происшествия в Старом Крупце и то, что этому предшествовало. Турков, словно прочитав по глазам готовность следователя доложить окончательные соображения по делу Дрягиной, сказал следователю:

— Давай с самого начала, обстоятельно и все по порядку.

— Игорь Семенович, картина вырисовывается следующая. Альберт Лисянский — немецкий агент. Завербовали его незадолго до войны. При каких обстоятельствах, это пока неважно. Учитывая страстное желание Лисянского завладеть плодородными землями Придесенья, ранее принадлежавшими его тете, помещице Соловской, немцы засылают его в Старый Крупец. Он легализуется — втирается в доверие к Корнею Фомичеву, бывшему сторожу в имении Соловской, женится на его дочери Нине, которая от него без ума. Во время бесед с Фомичевыми он с ненавистью говорит о фашистах, которые уже хозяйничают в Европе.

Начинается война. Немцы оккупируют Старый Крупец. Стар и мая встают на защиту своей Родины. В брянских лесах создаются партизанские отряды. Брат Нины, Максим Фомичев, вступает в один из них и становится партизанским разведчиком. Лисянский не попадает на фронт, вероятно по здоровью, и настоятельно просится в партизаны. По рекомендации Максима Фомичева его зачисляют в отряд. Он связывается с немцами и передает им информацию о численности и передвижениях партизан, о готовящихся диверсиях. Командование отряда догадывается, что среди партизан есть предатель, но вычислить его не удается. Незадолго до отступления, весной 1943 года, немцы решают уничтожить партизанский отрад. Лисянский спасается, заметает следы. Собственноручно расправляется с семьей Фомичевых. О Клавдии Дрягиной, которую видел в отряде, помнит, пытается убрать и ее, но ему что-то мешает. И тогда приходит к выводу — пусть останется в живых еще один человек, на которого и падет подозрение в гибели отряда.