Терри Биссон - Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

— Ты так много понял о мире в последнее время?

— Я полон любви.

Папа Амен рассмеялся.

— Любить Бога через его творения — это замечательно. Если бы ты только знал, что творишь… А теперь позволь напомнить тебе кое о чем. Я говорил с аббатом Джарадом, и он заставил меня вспомнить, что первоначально орден святого Лейбовица был орденом отшельников. У тебя есть возможность, живя вне монастыря, оставаться в рядах ордена. Ты можешь жить по древним правилам святого Лейбовица, как он изначально установил их. Конечно, лишь после того, как твой нынешний хозяин отпустит тебя. Я прошу тебя обдумать такую возможность и отложить свое намерение вернуться в мир, пока ты окончательно не решишь, что делать.

Чернозуб набрал полную грудь воздуха. Он смотрел на чернокожего старика. Кугуар исчез. Чернозуб склонил голову в знак послушания, но вопрос оставался. «А что, если она действительно забеременела?» — думал он, с пустой головой покидая аудиенцию. Ну, не совсем с пустой: бедный монах удостоился разговора с папой. Он обогатился, обогатился…

Остальные работники Секретариата коротко рассказали ему о событиях, происшедших за время его пятидневного отсутствия. Валана продолжала бурлить. Давление внешнего насилия и ржа внутренней трусости запятнали конклав 3244 года, это был вынужден признать даже новый папа, который удивил всех, пригрозив измученной Валане отлучением от церкви. Стражник Элкин привел Чернозубу имена главарей, которых заставили устранять последствия повреждений, нанесенных дворцу.

— Эти семнадцать бандитов преклонили колена перед папой Аменом, их героем. Он вынудил их пообещать, что они все исправят. Затем он наложил на них епитимью в виде молитв и поста, после чего даровал им отпущение грехов.

— Но это никоим образом не удовлетворит сторонников Бенефеза, — предположил Чернозуб.

Элкин кивнул.

Немедленно стало ясно, что избрание на папский престол эксцентричного религиозного аскета сомнительной ортодоксии, которое сочеталось с религиозной импульсивностью, вызвало нервное содрогание от побережья до побережья. Оно потрясло все иерархические структуры и институции власти, явившись результатом то ли неожиданного снисхождения Святого Духа на конклав, то ли делом рук дьявола и Красного Дьякона.

Архиепископу Тексаркскому пришлось опросить около 170 кардиналов, участвовавших в избрании нового папы, прежде чем он нашел достаточное количество иерархов, готовых подтвердить, что они отдали свои голоса за Амена Спеклберда, подчиняясь давлению. Он оставался в городе всего лишь три дня и, сославшись на недомогание, так и не принес новому папе дань уважения. Он отбыл в сопровождении своей охраны и нескольких еще не заболевших кардиналов с Востока, которые были полны желания покинуть несчастный город. Несколько членов его фракции объявили, что Святой Престол продолжает оставаться свободным, поскольку избрание носило насильственный характер. Они призвали старика признать выборы недействительными, созвать в Новом Риме новый конклав и сойти с престола, который он незаконно занимает. Коричневый Пони и другие использовали ситуацию, чтобы объявить избрание состоявшимся, и под угрозой церковных санкций потребовали от членов фракции признать его святейшество. Только один из ее членов изменил свою точку зрения, а остальные, оставив Валану, разъехались по домам. Было ясно, что старые раны ересей и раскола снова воспалились.

По своему завещанию, составленному на месте, кардинал Ри передал своих слуг кардиналу Коричневому Пони, чем настолько смутил его, что он предпочел разделить сей дар с его святейшеством папой, которому архиепископ Хонга оставил свою жену и юных наложниц. Нотариус, составлявший завещание, гневно возмущался, когда у него осведомлялись, не произошло ли путаницы с двумя последними дарами, не Коричневый ли Пони должен был получить женщин. Красный Дьякон поддержал его гневную реакцию, засвидетельствовав, что кардинал Ри перед смертью попросил его позаботиться о его слугах. Он счел совершенно естественным, что Ри выразил намерение вручить судьбу своих возлюбленных созданий в руки не кого иного, как слуги слуг Божьих, папы Амена Спеклберда. Поскольку слуги кардинала Ри были счастливы обрести нового хозяина, Коричневый Пони решил всех, кроме одного, освободить от статуса рабов и заключить с ними контракт на пять лет, который будет возобновляться только по взаимному желанию. Папа гарантировал Секретариату увеличение фондов для оплаты работы этих слуг. Среди них были шесть опытных воинов, двое личных прислужников и исповедник Ри. Этого священника он предоставил в распоряжение святого престола, который выразил пожелание, чтобы бывший капеллан одновременно вел курсы восточных ритуалов и обучал принятым в его земле языкам.

Что же до унаследованных папой трех женщин, то Амен передал им золото, доставшееся ему от прелата, вместе со свободой и предложил им на выбор школу, монастырь или брачного маклера.

Со своей стороны Вушин был только рад получить под командование отряд хорошо обученных бойцов, которые придерживались иных, нежели его собственные, военных обычаев. Топор стал говорить на языке Скалистых гор, как местный уроженец, и одного этого факта было достаточно, чтобы вручить ему руководство частной армией Коричневого Пони, но тем не менее он заставил своих подчиненных формальным образом избрать его, после чего они принесли клятву на верность ему и их общему хозяину кардиналу-секретарю. Чернозубу было интересно, знает ли Коричневый Пони, что, как Топор однажды рассказывал ему, каждый из его подчиненных готов убить любого, на кого укажет хозяин, — даже папу, даже самого себя. Когда Вушин сравнивал этих бойцов с убийцами Ханнегана, было видно, какое он испытывает презрение даже к этим профессионалам.

В Валане было слишком много поводов для волнений, дабы кто-то задавался вопросами, чего это ради Секретариату надо оплачивать услуги шести профессиональных убийц, хотя Чернозуб сам ломал голову над этими вещами, еще когда, оставив аббатство Лейбовица, он вместе с Топором оказался под покровительством Коричневого Пони. Он чувствовал, что посвящен далеко не во все замыслы кардинала, которые имели отношение к его обязанностям. И теперь, после того, как увидел оружие Эдрии, он осознавал это с особой ясностью. Целый отдел работы Секретариата был закрыт для него. Он был не в курсе многих дел Секретариата, они проходили мимо его глаз. Он старался не проявлять заинтересованности. Когда он временно делил приемную Коричневого Пони с двумя другими секретарями, они видели, как самое малое раз в день кто-то из обитателей закрытого крыла здания появлялся с папкой, полной документов, сразу же проходил в личное святилище Коричневого Пони и выходил без папки, которая никогда не появлялась в приемной. У себя кардинал не держал никаких досье, но у него был камин для сжигания бумаг. Два остальных секретаря придерживались между собой того мнения, что в закрытом крыле здания занимаются разведывательными операциями, с чем Чернозуб не мог не согласиться. Но об оружии он не обмолвился им ни словом.