Your Name - Летать, как птица.

Первым ощутил на себе действие таблеток Илья. Северные народы известны тем, что у них нет иммунитета к гадостям «европейских цивилизаций» таким, как водка, например. Именно поэтому многие из них спиваются подобно американским индейцам, что подсели на огненную воду. Илью качнуло сначала вправо, потом влево, он сделал еще несколько шагов, а затем опустился на снег и устало выронил лыжные палки.

— Командир, снег теплый такой, — сказал он, скинул толстые варежки и подхватил снег, разминая его руками, словно творог. Между его пальцев потекли струйки оттаявшей воды, которые по пути стали превращаться в маленьких таких, симпатичных змеек. Рептилии что-то весело шипели друг другу, скручивались то в клубочки, то в спиральки, валились на землю и расползались в стороны. Тут-то Вадим и понял, что его тоже накрыло.

— Вставай-ка, Илюха, вставай, — пробубнил Вадим, с трудом двигая онемевшими губами, — Надо идти. Не обращай внимания ни на что, нам надо идти. Вставай.

Пока командир уговаривал своего бойца встать, сзади раздался крик. Громкий, страшный, истерический крик. Вадим обернулся. Игорь стоял так, будто и не слышал ничего, погруженный в свои мысли, взгляд его помутнел и остановился. Кричал Саня. Похоже, что из-за малого роста и веса красные таблетки подействовали на него сильнее, чем можно было ожидать. Но выхода не было. Если бы выпили только по одной, то от полученного облучения скончались бы уже к вечеру, если не раньше.

Саня лежал на снегу, скрюченный, как человек, у которого сильно болит живот. Он пытался спрятать голову между колен и вообще скрутиться как колобок, вжаться в мокрый снег, раствориться в нем. Сейчас он тихонько скулил что-то, закрывая голову руками и вздрагивал, будто от тяжелых ударов ногой по животу.

— Нет… нет… а-а-а-а-а… не-е-ет, — шептал он, встряхиваясь всем телом.

— Сань, Саня… ты чего? — Вадим скинул лыжи и, проваливаясь до колена, подобрался к подчиненному, — Эй, чего ты?

Вместо ответа Саня вдруг выгнулся дугой, развернулся, будто кот, и вцепился обеими руками в воротник командира.

— За что? За что ты его убил, сука! — горячечное его дыхание буквально обжигало кожу, а безумные глаза гипнотизировали, — Что он тебе сделал, ты, урод? Что?

— Эй, успокойся, это же я, — крякнул Вадим, потому что воротник стал сжиматься все туже и туже, грозя стать удавкой.

— Ты, ты! Кто же еще, кроме тебя! — зрачки Дубровицкого бешено гуляли, то становясь размером с игольное острие, то заполняя, затапливая собой весь глаз, — Один козел голову пробил, второй вообще убил! Я тебя, сука, сам прикончу, слышишь?

— Слышу, Саня, слышу. Отпусти, сказал. Кхххм… кхх…

Вадим никогда не считал себя слабаком, скорее даже наоборот, но оторвать от себя руки своего бойца он не мог! Саня, казалось бы, не гигант, вроде незабвенного Шварценнеггера, но хватка у него оказалась просто стальная, как тиски. Он постепенно, но неумолимо сжимал воротник и скоро Вадиму совсем стало туго. Наверное, так же себя чувствует жертва удава, которой с каждой секундой все тяжелее и тяжелее вздохнуть. Сил бороться уже почти не осталось и Вадим решил попробовать вырваться одним мощным усилием. Когда жизни угрожает нешуточная опасность от обдолбавшегося подчиненного, тут уже миндальничать не приходится.

Но бить, а тем более вырубать Саню не пришлось. Точнее Вадим просто не успел этого сделать, хотя уже подготовился, собрал последние силы в кулак и даже прицелился в висок или в горло — противник мешком осел на снег и упал лицом вниз. Позади него стоял Игорь и держал за ствол пистолет. Им-то он и оглушил бывшего скинхэда.

— Да чего это с ним было-то? — просипел Вадим и кивнул на Саню, — Глюки от таких таблеточек бывают, конечно, но не такие сильные! Этот будто героина хватанул.

— Видал я такое, командир, — заявил Игорь, пошатываясь, — Крайне редкая штука. Аллергическая реакция на наркотики. Это когда от малейшей дозы начинает переть так, будто от пакета героина, а потом склеиваешь ласты. Блин, а я-то думал, что он наркоман самый натуральный: худой, в наколках, глаза вон дикие. А он, оказывается, если вообще чего-нибудь примет такое, то уже практически не жилец. Дела…

Игорь, порылся в рюкзаке, достал аптечку, покопался в ней и извлек какой-то прозрачный тюбик с иглой на конце:

— На, командир, вколи ему. Это антидот от красных таблеточек. А то он сейчас уже дышать перестанет.

Не раздумывая, Вадим прямо через штанину вколол лекарство Сане и выбросил пустой тюбик.

— Знаешь, я вообще-то не медик, потому объясни мне, при чем тут наркотики и наши таблетки?

Игорь хмыкнул, укладывая вещи обратно в рюкзак.

— Да чего тут рассказывать? На нас эту гадость, кстати, и испытывали. Еще в Чечне. Таблетки на самом деле безвредные, выводят радионуклиды, но только очень уж они быстро действуют. На самом деле процедура очистки организма от этого ядерного дерьма довольно болезненная. Да и после такого кратковременного, но очень мощного облучения у нас начали умирать некоторые клетки. Причем очень так активно умирать. Если бы мы не выпили таблеточки, то уже через пять минут начали бы блевать безостановочно часика четыре подряд, где-то около того. Да не смотри так на меня, командир! Это нам все объясняли. Мы же добровольцы были и на испытание пошли сами. Вот и лекция была. Потому в таблетки эти добавляется обезболивающее. А любое обезболивающее это наркотик, где-то слабее, где-то сильнее. Даже анальгин и тот наркотик в каком-то смысле. В данном же случае добавлен наркотик синтетический, как нам сказали, не вызывающий привыкания. Армейское ноу-хау, если можно так выразиться. У Сани, видимо, сильная на этот наркотик реакция… У нас тоже такой товарищ во взводе был. Еле откачали.

Будто в подтверждение всего, что сказал Игорь, Саня дернулся, попробовал встать, но вместо этого разразился тяжелой и долгой рвотой.

— Надо уходить, командир, немедленно, — серьезно сообщил Игорь, — Сейчас у него действие таблеток кончится, а из зоны заражения мы еще не вышли.

Вадим кивнул…

Этот километр, который они одолели в бешеном ритме, остался у Вадима в памяти как самый жуткий в его жизни. Так он не выкладывался еще никогда! Ни во время учебных марш-бросков, ни во время боевых операций. Никогда!

Снаряжение пришлось-таки бросить полностью, с собой взяли только оружие и навигатор — требовалось немедленно и как можно шустрее уходить, поскольку каждая минута промедления грозила смертью Дубровицкого. Надо было вынести его на чистое место, а за вещами можно вернуться и потом.

Саню они положили на легкие пластиковые санки, на которых перетаскивали за собой один из ящиков груза, сами же впряглись, как лошади — тройкой, и потащили его. Теперь уже пологий склон казался Вадиму недостаточно крутым, а ведь надо было сначала спуститься вниз, а потом уже продолжить двигаться вдоль подножия, огибая проклятое место. Предполагаемый крюк в пару километров превратился в несколько десятков, причем измученным бойцам требовался серьезный отдых. Более или менее хорошо себя чувствовал только Илья. Вадим находился на грани обморока, как загнанная в скачке лошадь, Игорь же вообще после того, как Вадим глянул на счетчик Гейгера и сказал «Стой. Всё, пришли», просто упал на снег и вырубился. Для такого здоровяка дикая пробежка вниз по склону оказалась слишком тяжелой.