Федор Раззаков - Красавицы советского кино

Федор Раззаков

Красавицы советского кино

Алла на шее

Алла Ларионова родилась в Москве 19 февраля 1931 года. Ее отец — Дмитрий Андреевич — был большевиком-ленинцем (в партию он вступил в 1918 году), в годы Гражданской войны сражавшимся в отряде знаменитого комбрига Г. Котовского. Именно там он познакомился со своей будущей женой — Валентиной Алексеевной. После войны они поженились и у них родилось двое детей: сын Владимир и дочь Алла.

Жила семья Ларионовых в Бауманском районе, возле Елоховской церкви. Несмотря на то что глава семейства был депутатом Бауманского райсовета и работал директором небольшой фабрики, а затем и директором райпищеторга, однако семья Ларионовых жила скромно. Дмитрий Андреевич был человеком бескорыстным и не оборотистым.

Еще будучи старшеклассницей, Ларионова стала пользоваться большим успехом у противоположного пола. Тогда же на ее красоту обратили внимание и кинематографисты. Случилось это в 1948 году, когда прямо на улице Аллу остановила женщина (ассистент режиссера с «Мосфильма» Надежда Кушнеренко) и предложила ей сниматься в кино. Так Ларионова попала на эпизодическую роль в картину «Жизнь в цвету» (в прокате «Мичурин»). Именно там на юную Аллу обратил внимание 28-летний режиссер Георгий Натансон. Послушаем его собственный рассказ:

«На картине „Жизнь в цвету“ я работал ассистентом у самого Довженко. Он попросил найти десять девушек, которые бы стояли и опыляли яблони. Кто-то привел на пробы десятиклассницу Аллочку Ларионову. Я, как увидел ее, тут же влюбился, хотя был женат. По окончании съемок я ей сказал: Аллочка, дай мне свой телефон, когда начнутся съемки, тебя будут приглашать. И не вытерпел, на второй день ей позвонил: хочу тебя видеть. Оказалось, что мы жили рядом у метро „Бауманская“. Стали встречаться в Бауманском саду, целовались. У нее нижняя губа всегда была горячая и влажная. Но никаких близостей, все были воспитанны. Я ей сказал: тебе надо поступать во ВГИК, ты такая красивая… Мы ходили с ней, смотрели кино, один раз я ее повел в Третьяковку. Я просто обезумел от ее красоты. Она тогда была вся в веснушках, и солнце отражалось в ее золотых косах…»

Ларионова вняла совету своего возлюбленного и летом 1948 года поступила во ВГИК, на актерско-режиссерское отделение (тогда они еще учились вместе), которое набирала звездная чета в лице Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Причем Герасимову Ларионова не понравилась, и он не хотел ее принимать на свой курс. В отличие от Натансона, ему Ларионова показалась крупной, нескладной, как обрубок, курносой и неотесанной. Однако у Макаровой было иное мнение на этот счет, что, собственно, и решило судьбу Ларионовой — ее приняли. Отметим, что у Герасимова было правило — он всегда снимал своих студентов в собственных фильмах. Но Ларионову это правило не коснулось. Во всяком случае во время учебы Герасимов ни разу не привлек ее к съемках в своих картинах. И только уже по окончании ВГИКа, в середине 50-х, она сыграла у него одну-единственную роль — в фильме «Дорога правды». Но вернемся к началу учебы героини нашего рассказа.

На ее курсе учились люди, которые уже в недалеком будущем составят гордость советского кинематографа. Например, среди режиссеров это были: Лев Кулиджанов, Яков Сегель, Василий Ордынский. А среди актеров самым знаменитым суждено будет стать ее будущему мужу Николаю Рыбникову. Самое интересное, что Ларионова считалась во ВГИКе одной из самых красивых студенток. Поэтому ухажеры бегали за ней табунами. Но ей самой нравился именно Рыбников, хотя он особенной красотой тогда не блистал: был жутко худющим, хотя и чрезвычайно обаятельным. Рыбников Ларионову поначалу не замечал, живя гражданским браком с другой студенткой. Но на четвертом курсе все перевернулось с точностью до наоборот. Теперь уже Николай стал «сохнуть» по Алле, но она на тот момент любила совсем другого парня — соседа Рыбникова по комнате в общежитии Вадима Захарченко, с которым они родились в один день — 19 февраля, но парень был на два года ее старше (родился в 1929-м). Он так сильно нравился девушке, что в начале второго семестра она сама подошла к нему и предложила репетировать в паре — и пантомиму, и танец. Вадим, естественно, согласился. Сам он о тех днях вспоминал следующим образом:

«И пошли между нами флюиды, засверкали разом. Откуда? Зачем? Мы тогда еще друг над другом подтрунивали: любовь, любовь… Шутили, а у самих уши красные. Аллочка вообще легко краснела. Это она меня выбрала. Выбирает всегда женщина. Только от нее зависит, каким будет роман и будет ли он вообще…

В 20 лет я был полным дураком. Возомнил, что никогда не потеряю голову от любви и никогда не женюсь. Вот и Аллочке не говорил о своих чувствах. Но она от меня особых признаний и не требовала. Все у нас было хорошо, спокойно. Скорее другом ей был, чем любовником. Даже не поссорились ни разу…»

А Рыбников тем временем жутко переживал, что Ларионова остановила свой выбор не на нем, а на его соседе по комнате. Ведь он еще помнил, что каких-нибудь года полтора назад она сохла по нему, а теперь вот выбрала другого… По ночам он плакал, уткнувшись в подушку, а утром вставал красный, с опухшими от слез глазами. Иной раз Вадим просыпался ночью от рыданий друга и удивлялся: «Ты что, с ума сошел? Ну, хочешь, я тебе ее отдам?» Рыбников в ответ мотал головой: «Нет, этим ты ее убьешь!» Тогда Вадим стал брать Рыбникова на свои свидания с Ларионовой, надеясь, что его возлюбленная обратит внимание на его друга. Но та только смеялась над Николаем. После одной из таких совместных прогулок нервы Рыбникова не выдержали. Он прибежал в общежитие, наспех соорудил из бельевой веревки петлю и… просунул в нее голову. К счастью, в этот момент вернулся Вадим, который и вытащил друга чуть ли не с того света. А в целях профилактики еще и надавал ему по шее.

Рассказывает Вадим Захарченко: «Не знаю уж, каким Колька больше был — талантливым или сумасшедшим, но во всех своих фильмах он сыграл любовь именно к Алле. Это даже не любовь была, а мания какая-то, болезнь. Сначала Алла от него бегала, потом жалеть стала, его адвокатом передо мной выступала. Я не ревновал ее, нет. Любой женщине должно быть приятно, когда ее боготворят…»

Когда о переживаниях Рыбникова узнал его педагог Сергей Герасимов, он стал стыдить ученика: дескать, разве так поступают настоящие мужчины? «Женщин нужно уметь завоевывать», — сказал мэтр в заключение своего монолога. С этого момента Рыбников изменился: стал верным рыцарем Ларионовой и готов был броситься на каждого, кто посмел бы сказать о ней хоть одно дурное слово. И первым от него пострадал именно сосед Рыбникова по комнате. Когда он по доброте душевной заикнулся было о том, что нагулялся с Аллой и готов уступить ее другу, тот набросился на него с кулаками. Разнимала их половина общежития. С тех пор сломанный палец Рыбникова на всю жизнь остался неправильно сросшимся.