Михаил Анчаров - Самшитовый лес

- Ты хороший человек, - говорил ему Илья Муромец.

А Добрыня Никитич доливал ему в бокал пиво:

- Запей... Хорошо будет.

- Я не пью, - говорил Филидоров.

- Только один шахтер не пьет, - говорил Алеша Попович. - памятник на министерстве.

- Я не шахтер, - все более весело говорил Филидоров.

- Он шутит, - говорил Сапожников.

И профессор Филидоров уже ничего не боялся.

Только одни раз он испытал чувство ужаса и паники. Это когда все и он с ними, оглашая ночь песнями, спускались вниз к морю и в нижнем конце улицы увидели слепящую фару и услыхали треск милицейской коляски. Пропало все. Доброе имя, уважение общественности. Гости окружили патруль. Профессор отчаянно и благородно выступил вперед.

- Я профессор Филидоров... - сказал он. - А это мои ученики... Потише, граждане, -сказал милиционер. - Поздно уже.

С песней: "А кто твой муж, гуцулочка? Карп-аты!.."-гости двинулись в дом отдыха. А профессор Филидоров, Сапожников и тихий человек, которого все шахтеры называли Аркадий Максимович, сели возле тихого моря на теплую гальку. Последней подошла Неля.

- Стыдуха, - сказала Неля. - Ну прямо стыдуха.

Она сегодня шепелявила, у нее губа треснула. И еще она боялась лететь на самолете, а ей улетать послезавтра.

- А почему боишься? Тошнит?

- Да сто ты? Мозно аэрон принять. Я на самолете не боюсь... Просто если он навернется, сто тогда будет?.. Смотри, губа треснула... Слусай, а это не рак?

- Не надо на ветру целоваться, - сказал Сапожников.

- Да ты сто? Откуда целоваться? У меня зених в Донецке: Видись, ессе треснула? Это не рак?

- Рак, -сказал Сапожников. -Ну - что ты пристала?

- А мне серт с ним, сто рак, - сказала она. - Мне главное дело с родителями попроссяться... Ах, серт возьми, заль, сто не в Донецке заболела, не успею с родителями попроссятся...

- Не рак у тебя, не рак, успокойся, - сказал Сапожников.

- Сестпо?- Честно тебе говорю. Я знаю. Иди.

И Неля тоже ушла.

- Странно... - сказал профессор Филидоров. - Это чудовищная дикость, варварство... Водка эта, пиво... Но я никогда не проводил такого чудесного вечера... Все так непривычно... Вот вы шахтер, Аркадий Максимович... объясните мне...

- Я не шахтер, - сказал Аркадии Максимович. - Я археолог.

Он увидел светлячка и нагнулся, Сапожников увидел светлячка и нагнулся, и они стукнулись лбами.

Так Сапожников познакомился с Аркадием Максимовичем.

Так в эту ночь возник, и, быть может, главный для Сапожникова, поворот на его жизненной дороге проб и ошибок. Но он этого, конечно, не знал тогда, и тем более не знал, к каким это его приведет выводам.

Аркадий Максимович перебирал камешки на берегу теплого моря и вдруг сказал, что в сборнике фантастики он читал сапожниковский рассказ о Скурлатии Магоме, нерадивом ученике будущего, и что его, как археолога, привлекла там одна мысль.

- Какая? - спросил Сапожников.

Оказалось, мысль о том, что если машина времени возможно, то она уже изобретена в будущем, и в этом случае поездки в прошлое наших потомков неизбежны, а также неизбежны их скрещивания с нашими предками. и этим объясняется разнообразие рас. Это очень простое объяснение и очень смешное.

- Из-за того, что смешно, - сказал Сапожников, - редактор и не хотел печатать. Солидности ему не хватало... А без солидности какая наука?

- При чем здесь наука? - сказал Филидоров. - Это же фантастика. А фантастика для возбуждения фантазии. Аркадий Максимович засмеялся и стал вспоминать сапожниковский рассказ. А Филидоров засмеялся и сказал, что это, конечно, не литература и не наука, а черт те что, но читать можно.

"Он только уснул, как вдруг услышал:

- ...И выходит, что интуиция, то есть предчувствие, - это момент восприятия информации из будущего, момент стыковки прошлого с будущим через настоящее, - сказал Скурлатий.

- Но если время движется вперед, почему оно вдруг с нами стыкуется? спросил Сапожников.

- А потому, что оно движется не только вперед, но и вихрем по спирали, и потому оно набегает сзади и проскакивает мимо нас, - сказал Скурлатий.

- И снова набегает сзади?

- Да... Но оно уже не то самое, что было... То есть мы то гонимся за прошлым, то отстаем от будущего и только моментами движемся с временем наравне. Мы не можем двигаться быстрее времени, но можем перескакивать на виток, бегущий обратно, или на виток большего диаметра и, значит, летящий быстрее... У нас поэтому и логика совершенно другая. У вас линейная...

- А у вас нелинейная, - сказал Сапожников. - Я давно об этом догадался.

- А если это мы догадались?

- Нет... Я сам до всего дошел, - сказал Сапожников.

- Почему ты так решил?

- А потому, что если в моей природе нет способности воспринимать будущее, то никакие сигналы не помогут. Это раз, а во-вторых, если у меня нет хотя бы зародыша этой способности, то и у вас бы ее не было... Вы - мои потомки, а не я - ваш. И выходит, что передача от меня к вам важнее, чем от вас - ко мне, - сказал Сапожников. И вдруг сообразил: - Но ведь тогда совсем по-другому объясняется такая вещь, как расы и прочая этнография... Вы прилетали уже изменившиеся во времени и плодились здесь, скрещивались и выводили новую породу.

- И не один раз, - сказал Скурлатий. - Саморазвитие - медленная штука. А так - мы вас развивали, а вы нас... Жизнь-то колесом катится, а не копьем летит.

- А что вам-то предстоит?

- Ну, судя по тому, что мы есть, - наше будущее нас не угробило.

- И то хлеб... - сказал Сапожников. - Интересно... Выходит, возникновение новых рас - это скрещивание с будущим... Будущее влияет на нас сознательно и бессознательно, а вовсе не только прошлое, как мы предполагали. То есть причины наших поступков лежат и после нас, а не только до нас... Но почему вы считаете, что если переменить причину, то изменятся и последствия?

- Как же иначе?

- Господи, уткнулись носом... Дескать, вот пара - молоток - гвоздь... Молоток ударил, гвоздь вошел в стену. А это все ерунда. Главная причина твое желание вбить гвоздь. А бить можно и не молотком, а микроскопом. А можно вообще не бить. Поставь с другой стороны магнит - гвоздь сам влезет... Каждое явление есть следствие бесчисленных причин, а не одной...

- Вот ты как... Это надо запомнить, - сказал Скурлатий. - Вообще мы тебя у нас в школах проходили... Ты у нас считаешься основоположником.

- А тебе сколько за меня поставили?

- Пару.

- Малограмотный, черт. Никакого от тебя толку... Хотя к двоечникам я почему-то испытываю слабость, А почему - непонятно.

- Понятно, - сказал Магома. - Мы развиваемся по неизвестной программе, а отличники по известной.

- А почему бы вам просто не улучшить нашу жизнь! Ну, сделать ее хотя бы похожей на вашу... А мы бы тем самым еще более улучшили бы вашу жизнь...