Бертрис Смолл - Лучиана, кроткая невеста

– Не ожидал снова увидеть тебя здесь, – первым заговорил Лука. – Кажется, тебе до сих пор не верится, что я в состоянии управлять магазином самостоятельно, но это не так, сестра.

– Миледи, – сердито поправила Лучиана. – Я – графиня Лайл, а потому будь добр, в публичном месте обращайся ко мне именно так. В любой момент в магазин могут войти посторонние люди. – Она сразу перешла к главному: – Как ты посмел скомпрометировать моего мужа нелепой выходкой? Когда с тобой заговорили предатели, следовало немедленно доложить о них в придворную канцелярию или хотя бы сразу обратиться за советом и помощью к Роберту. Но нет! Ты выбрал иной путь и впутался в преступный сговор, способный разрушить и дружбу с королем, и репутацию.

– Но я всего лишь хотел выяснить, кто скрывается за спинами заговорщиков, – попытался оправдаться Лука. – Те простаки, которые подсели ко мне в таверне, не способны к хитроумным замыслам.

– И что же, выяснил? – скептически осведомилась графиня.

– Пока еще нет, – признался Лука.

– И никогда не выяснишь! – Обычно сдержанная, Лучиана почти кричала. – Потому что немедленно отправишься домой, во Флоренцию! Посадим тебя на первый же корабль, чтобы своим поведением не позорил нашу семью, Флоренцию и доброе имя Минтонов. Но прежде отведем к королю, чтобы ты лично рассказал ему все, что знаешь, покаялся в своей глупости и попросил прощения. Увы, остается одно: надеяться, что давняя дружба короля и Роберта выдержит это испытание.

– Как ты узнала? – негодующе спросил Лука и оглянулся в ту сторону, куда ушел приказчик. – Донес Барак Кира? Еврею так хочется встать во главе магазина, что годятся любые меры!

– Барак Кира? – Лучиана изобразила искреннее удивление и, не кривя душой, ответила: – Нет, не он сообщил нам о твоем поступке. Полагаешь, граф не имеет собственных надежных источников и осведомленных друзей, охраняющих его интересы? Неважно, как именно мы узнали об опасности. Роберт ждет тебя на улице, чтобы проводить к королю. Сам расскажешь о мотивах своего поступка и постараешься вымолить прощение.

– Я не сделал ничего плохого, – упрямо повторил Лука. – Хотел одного: раскрыть заговор против короля. Если бы мне не помешали, преданность твоего мужа получила бы еще более высокую оценку.

– Генрих Тюдор подозрителен по природе, а испытания на пути к трону сделали его еще осторожнее, – объяснила Лучиана, заметив, что брат, кажется, начинает осознавать ошибочность своих действий. – На свете очень мало людей, с которыми его связывают близкие отношения. Полным доверием пользуется только матушка, леди Маргарет: даже супруга, которую он очень любит, не удостоена высокой чести. Дружба короля с Робертом основана на абсолютной неподкупности моего мужа и на его способности сохранять независимость суждений, не примыкая ни к одному из враждующих лагерей. Граф всегда говорит его величеству правду, и только правду, даже если она не очень приятна. Однако король прислушивается только потому, что твердо знает: граф Лайл никогда не попытается исказить истину в своих интересах. И вот одним скоропалительным, необдуманным поступком ты поставил чистоту Роберта под сомнение. Иди же скорее и садись на мою лошадь. В этот магазин ты больше не вернешься. Если король не заточит тебя в Тауэр, оставишь Англию на борту первого отходящего в Европу корабля. Передашь отцу мое письмо. Не волнуйся, о твоей глупости не напишу ни слова, ведь мы с детства хранили тайны друг друга. Сообщу, что Барак Кира оказался превосходным управляющим и потому ты решил вернуться домой, чтобы помочь отцу в работе и научиться у него тем тонкостям торговли, которые не в силах преподать я.

Лука Пьетро д’Анджело слушал не перебивая. Горячие слова сестры убедили в полном незнании законов английской политики. Что ж, надо отдать Бараку должное: он предупреждал и упорно пытался переубедить. Скорее всего еврей сразу же пошел к дяде-банкиру, а Давид Кира безотлагательно написал зятю о сомнительном плане.

Он поднес руку Лучианы к губам и почтительно поцеловал.

– Синьора графиня, – произнес на прощание, повернулся и твердым шагом вышел из магазина.

Как только дверь закрылась, из складского помещения появился Барак Кира.

– Я разложил новые шелка по цвету, мадам, – вежливо доложил он.

Лучиана понимала, что приказчик слышал каждое слово. Вот только насколько хорошо он понимал по-итальянски? Она отчитывала брата на родном языке, чтобы полнее и точнее донести мысли, и Лука отвечал так же. Впрочем, уточнять она не стала, потому что теперь это не имело особого значения.

– Синьор Пьетро д’Анджело больше не вернется в магазин, – спокойно сообщила она. – Отныне вы становитесь полноправным управляющим. Положение не позволяет мне продолжать торговлю, но если вам потребуется совет или помощь, обращайтесь без сомнений и стеснения. Примите нашу с мужем глубокую благодарность за своевременное сообщение о благонамеренном, но крайне опрометчивом поступке брата. Не сомневаюсь, что именно вы обратились к Давиду Кира с просьбой о срочной помощи.

– Надеюсь, мистер Лука не попадет в тюрьму. – Барак грустно покачал головой. – Этого, миледи, я не хотел.

– Недолгое пребывание в сыром холодном каземате пошло бы ему на пользу, хотя не думаю, что столь строгое наказание возможно, – успокоила Лучиана. – Полагаю, король согласится с моим мужем в том, что Лука не замышлял ничего дурного. Боюсь, однако, что отныне в его душе навсегда поселится тень недоверия к нам обоим. Очень жаль, что виноват во всем мой родственник. – Она тяжело вздохнула. – Знаю, что могу безоговорочно полагаться на ваше молчание. Давайте больше не будем говорить на эту тему.

Мастер Кира поклонился.

– Постараюсь сделать для вас все, что в моих силах.

– А сейчас я намерена отправиться домой и отдохнуть с дороги, – заметила Лучиана.

– Неужели пойдете пешком? – удивился управляющий, зная, что госпожа всегда передвигалась по улицам или в паланкине, или верхом.

Графиня рассмеялась.

– Право, я еще вполне в состоянии дойти до дома. Будьте добры, когда его светлость вернется, передайте, что жду его в своем особняке. День сегодня погожий, а на улицах людно.

Управляющий поклонился еще раз, теперь уже на прощание.

– В таком случае благодарю вас, миледи, и желаю хорошего дня.

– А я желаю вам успеха в работе, – ответила Лучиана, вышла на освещенную солнцем улицу и быстро зашагала в сторону дома, внимательно наблюдая за всем, что происходит вокруг. Одета она была по-дорожному скромно, а потому лишнего внимания не привлекала. Скоро оживленные торговые улицы сменились спокойными жилыми кварталами. Лучиана слегка занервничала, а подойдя к собственному элегантному дому, очень обрадовалась, торопливо поднялась на крыльцо и постучала.