Бертрис Смолл - Лучиана, кроткая невеста

В трактир Лука больше не заходил, а спустя несколько дней Барак Кира протянул пакет.

– Неизвестные люди принесли это вчера и попросили передать вам.

Лука взял письмо и решил сказать правду:

– Здесь план Тауэра. Я причастен к заговору против короля.

Приказчик пришел в ужас. Уж не сошел ли синьор Пьетро д’Анджело с ума? Он промолчал, однако вопрос недвусмысленно отразился на лице.

– Нет-нет, не пугайтесь: предавать вашего монарха вовсе не собираюсь, – успокоил Лука, заметив настроение добропорядочного подданного. – Злоумышленники пытались меня завербовать, и я притворился, что согласен участвовать в их деле. А как только узнаю, кто стоит за преступным сговором, сразу сообщу графу Лайлу, чтобы он смог предупредить его величество.

– Как вы могли хотя бы на миг задуматься о подобном шаге? – наконец с трудом выдавил из себя Барак. – Если о вашем согласии станет известно, на графа и графиню падет страшная тень. Найдется немало завистников, готовых облить Роберта Минтона грязью ради собственной сиюминутной выгоды. Позорное подозрение не минует и Флоренцию.

– Я не искал знакомства с этими людьми. Они сами подсели в трактире и предложили деньги в обмен на помощь. Обо мне им известно лишь одно – что я иностранец и военный. Если заговор закончится неудачей, они свалят вину на меня.

– Вы им не нужны. Истинная цель всей этой грязной интриги – неисправимо запятнать репутацию вашего зятя, – проницательно возразил мистер Кира. – Единственно верный шаг, который вам надлежит сделать, это немедленно оборвать связь с преступниками и сообщить о них людям короля!

– Только после того, как узнаю, кто скрывается за спинами простаков, пытающихся впутать в преступный заговор иностранца, – упрямо заявил Лука.

Барак Кира безнадежно покачал головой, а сразу после работы отправился к родственнику-банкиру и рассказал тому о невероятной наивности брата графини Лайл.

Мудрый дядюшка с трудом поверил словам племянника.

– Вот уж не предполагал, что близнецы способны оказаться такими разными, – заметил он.

– Но что же мне делать? – в отчаянии воскликнул молодой человек. – Если об участии синьора Луки Пьетро д’Аджело станет известно – а так, несомненно, и случится, – то его благим намерениям никто не поверит, и граф с графиней окажутся в страшной опасности: их обвинят в неверности.

– Учитывая давнюю дружбу Лайла с королем, можно надеяться, что самого плохого все-таки не случится, – успокоил Давид Кира. – И все же, прежде чем дело зайдет слишком далеко, необходимо немедленно сообщить графу об опасности. Сейчас же отправлю к нему гонца. Спасибо за то, что пришел и все рассказал, Барак. От исхода рокового заблуждения зависит и твоя судьба.

Спустя несколько дней в поместье лорда Лайла прискакал посыльный из Лондона. Граф быстро прочитал привезенное им письмо, тихо выругался и поднял на жену недоуменный взгляд.

– Твой брат всегда был безнадежным дураком, дорогая? – Он протянул исписанный аккуратным мелким почерком лист пергамента.

Лучиана пробежала глазами ровные строчки и побледнела.

– Поверить не могу, что Лука настолько наивен. Что на него нашло? Почему он просто не отослал провокаторов прочь?

– Потому что в душе и сейчас остается солдатом, – рассудил Роберт. – Вот и ухватился за первую попавшуюся возможность проявить себя. Ему не хватает действия, стратегии, риска.

Лучиана вздохнула.

– Так и есть. Но брат уже не имеет права позволить себе мыслить как солдат. Теперь он – торговец шелком, а своей глупой выходкой подвергает опасности тебя, всю нашу семью и родной город.

– Этого Лука не понимает, – объяснил граф. – Видит лишь то, что хочет видеть: как он спасает короля от коварных изменников и своей доблестью укрепляет наше с тобой положение при дворе.

– Ты с детства дружишь с королем и не нуждаешься в помощи иностранца, пусть даже и моего брата, – раздраженно ответила Лучиана.

– Разумеется, не нуждаюсь, – согласился Роберт. – Однако должен немедленно ехать в Лондон, чтобы пресечь нелепую выходку.

– И я с тобой, – решительно заявила графиня.

Графу хотелось отказать: с излишне активным шурином он справился бы и сам. Однако приходилось учитывать чувства Лучианы: поведение брата привело ее в отчаяние, а потому остаться дома, в полном неведении и бездействии, ей было бы просто невыносимо.

– Придется ехать очень быстро и без обычного дамского багажа, – предупредил он.

– В Лондоне у меня осталась одежда, а без помощи горничной вполне можно обойтись, так что Балия останется здесь, – без тени сомнения ответила графиня. – Услышав о поступке Луки, она ужасно расстроится.

– Сегодня уже слишком поздно отправляться в путь, так что выедем завтра с утра, на рассвете. Посыльного я уже отправил обратно: написал Давиду Кира, что приеду.

– Ах, Роберто, мне так стыдно за брата! – с горечью призналась Лучиана.

Да, она и в самом деле глубоко переживала и сердилась. Что заставило Луку поступить столь наивно и примитивно? При встрече ему придется ответить и на этот вопрос, и на другие, не менее острые!

Известие повергло Балию в праведный гнев.

– Как он мог предать и вас, и всю семью? – со слезами на глазах воскликнула служанка. – Ничего, миледи, скоро ваш брат уедет во Флоренцию. Ради безопасности я не стала бы дожидаться согласия синьора Джованни, а отправила бы синьора Луку как можно скорее!

– Наверное, ты права, – согласилась Лучиана. – Брат пока не готов заниматься бизнесом. Одному богу известно, чем еще отзовутся его благие намерения. Дома, во Флоренции, отец проследит, чтобы Лука занимался делом, а не придумывал приключения на свою голову и головы близких. Поверь, он не безнадежен, но в одном ты права: из Англии ему следует убраться как можно скорее, при первой же возможности.

Граф полностью поддерживал жену. Узнав о заговоре, король, конечно, разгневается, однако согласится с Робертом в том, что молодому человеку следует вернуться на родину прежде, чем слухи о глупости Луки Пьетро д’Анджело успеют распространиться при дворе. Ну а сам, возможно, еще раз убедится в преданности друга и несколько умерит ставшую привычной подозрительность.

На следующее утро граф и графиня отправились в Лондон. Дорога заняла несколько дней; едва приехав, Роберт проводил жену в магазин, но сам не вошел, а остался ждать на улице, чтобы не вмешиваться в разговор сестры с братом. К счастью, в этот час покупателей в салоне не оказалось. Мастер Кира вежливо поклонился, а Лучиана с улыбкой поздоровалась и попросила оставить ее наедине с синьором Пьетро д’Анджело.

Управляющий с готовностью скрылся в складском помещении и принялся разбирать новые образцы тканей, накануне поступившие из Флоренции.