Дмитрий Казаков - Коллекционер

Ему сверху видны разве что силуэты в рясах да еще то, что двое несут третьего.

Инквизитор толкнул решетку от себя, освобождая проход, и в тот же миг фальшивый «брат Серджио» напрягся и ринулся вперед, точно выстреленный из катапульты. Лрэн метнулся следом, раздался удивленный вскрик, глухой удар и короткое шипение, после чего все стихло.

– Путь свободен, – сказала Ингера, очутившаяся уже за спиной у Олега. – Не стой. Двигаемся.

– Правду барышня говорит, клянусь разумом. – Лрэн улыбался совершенно лисьей, безжалостной и равнодушной ухмылкой, и чудилось, что губы его и зубы перемазаны кровью.

Ночь снаружи оказалась еще гуще, еще темнее, чем час назад. Окна в центральном комплексе замка погасли, остались лишь редкие огни там, где дежурила стража.

– Что с ними будет? С теми монахами? – шепотом спросил Олег, вспоминая отца Тито и его напарника.

– Если не очнутся к тому моменту, как тот старикан откроет замки, то выживут, – ответил Лрэн. – Если же придут в себя, то шансов у них маловато… А теперь все, тихо. Досточтимый брат Анольди!

Спереди надвигалась громада надвратной башни.

Ингера отступила в сторону, растворилась во мраке бесследно, едва услышав скрежет отпираемого замка. Толстый инквизитор вышел из двери караулки, сопя и отдуваясь, сощурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Все нормально? – спросил он.

– Да, – сказал Лрэн, и в его поднятой руке блеснул металлический баллончик.

Брат Анольди не успел еще упасть наземь, как лорейцы бросились внутрь башни. Находившиеся там караульные то ли спали, то ли совершенно остолбенели в момент нападения, по крайней мере Олег не услышал ничего, кроме нескольких коротких «пффф» распылителя.

– Шустрые парни, – заметила вновь оказавшаяся рядом Ингера. – Где ты их взял?

– Это они меня… взяли. – Олег вспомнил свое пробуждение у Праведников Чужемирья, заспанного отца Силестра, объявляющего, что его гостю нанесли визит «друзья».

– А, ну-ну, – протянула девушка.

– Путь свободен, – объявил Лрэн, выходя из башни. – Остался всего один засов. Через полчаса тут воцарится настоящий хаос, и всем будет не до нас, но до этого времени нужно убраться подальше.

Ну да, сосед Ингеры откроет камеры, и узники ринутся наверх, разорвут в клочья Ленивого Зеппи и прочих тюремщиков, попытаются добыть оружие и вырваться на свободу… Проблем у инквизиторов из Замка Истины тут же станет выше крыши, и про странных визитеров, что украли из темницы девушку, на какое-то время забудут.

Но это позже, а сейчас они уязвимы и вполне достижимы для обычной погони.

Трант отодвинул засов, скрежетнули петли, открылась погруженная во мрак улица, телега и стоящий рядом с ней Гриви.

– Нет, нет, нет… Я не верила до последнего, едва не отчаялась… – Ингера схватила Олега за руку, и он понял, что она дрожит, а оглянувшись, убедился, что по щекам ее бегут слезы.

К телеге шли неспешно, усаживались в нее степенно. Гриви спрашивать ничего не стал, лишь хлестнул кнутом, и престарелая кляча зашевелила конечностями.

– За угол заезжаем и бросаем ее, – приказал Лрэн вполголоса. – Слишком заметная.

– Дальше пешком? – спросил Олег, с тревогой глядя на сидевшую рядом девушку: глаза закрыты, дышит неровно, видно, что ослабела и прогулки через полгорода не выдержит. Да и у него самого после всех тревог и суеты заболело бедро, вспомнило, что его прострелили неделю назад.

– Зачем? – Лрэн хмыкнул. – Все предусмотрено…

Телегу и в самом деле оставили за углом, там же сбросили с себя изрядно надоевшие рясы. Трант с наслаждением содрал с себя женское платье, снял парик и оказался наряжен во все черное – штаны, просторная рубаха и даже плоский уродливый берет того же цвета.

Пока переодевались, Гриви отлучился в соседний переулок, а вернулся уже с другим экипажем.

– Это же… это… – промямлил Олег, глядя на большую телегу с высокими бортами, выкрашенными в черный цвет.

– Труповозка, – с улыбкой закончил фразу Трант, забравший у соратника вожжи. – Люди на улицах умирают всегда, и никому – ни инквизиторам, ни стражникам – в голову не придет, что тут что-то не так…

– Полезли, – велел Лрэн.

В телеге оказалось чисто, пахло лишь устилавшей днище соломой, но Олегу все равно показалось, что смердит мертвечиной. Он улегся на спину, ощутил, как к его плечу прижалась щекой Ингера, уловил, как заскрипели колеса, а в следующий момент задремал. Усталость взяла свое.

Очнулся от того, что его пихнули в бок, с трудом открыл слипающиеся глаза. Обнаружил, что нога болит куда меньше, но зато спать хочется еще сильнее, чем до того, как уснул.

– Приехали, – сказал склонившийся над Соловьевым размытый силуэт, оказавшийся Лрэном. – Дальше и в самом деле пешком, не стоит демонстрировать соседям наш экипаж.

Ингера уже вставала, цепляясь за высокий бортик.

Олег поднялся с трудом, а окончательно проснулся только минут через пять, когда они уже шли по улице. Обнаружил, что тьма на востоке понемногу редеет, что еще час-другой, и над Лирмором загорится рассвет.

Короткая улочка, арка, поворот, и они оказались перед дверью, ведущей на лестницу к мансарде.

– Прошу, – сказал Лрэн, жестом галантного кавалера распахивая ее.

Гриви помчался вверх первым, остальные двинулись следом.

Олег поднялся по ступенькам и переступил через порог, окунувшись в теплый свет масляных ламп.

Шагавшая перед ним Ингера обернулась, глаза ее расширились, и в следующий момент девушка начала хохотать, да так, что согнулась пополам, и слезы брызнули из ее глаз.

– Что? – спросил Олег.

– Ой, не могу… нет… – Девушка задыхалась, хлопала себя руками по коленкам и не могла остановиться. – Лысый!.. Ха-ха! Да еще и с этими!.. А-ха-ха-ха! Держите меня! Еще в подземелье заметила, что не все с тобой как обычно… Но это… Ой, нет… ха-ха-ха!..

Успокоилась она лишь к тому моменту, как вошедший последним Трант запер за собой дверь.

– Я рад, что мы не зря пахали и что барышня в хорошем настроении, – сказал Лрэн. – Мы свою часть соглашения выполнили. Настал твой черед, проводник, ты не забыл?

Олег подобрался – возможно, что очень скоро придется открывать «дырку».

– Да, я помню, запросто, – проговорил он неспешно. – Прибор, который вы ищете… Три дня назад он был в Замке Истины, что в кабинете у Вито Цагене, лежал на столе.

Лицо Лрэна вытянулось, признаки дружелюбия с него будто смыло, остался лишь свирепый оскал.

– Что? – спросил Трант. – Ты шутишь?

– Нет. – Олег покачал головой. – Это последний раз, когда я его видел.