Павел Молитвин - Проклятый город

— Папа, ты у врача давно был? — участливо спросила Лика. — Я слыхала, будто есть такая болезнь… Когда у человека возникает навязчивая идея… Ну, например, что все люди — грибы. Пока он этой темы не касается, все вроде бы хорошо: ест, пьет, работает — ведет себя как положено. Но стоит при нем упомянуть о грибах, и он начинает нести околесицу, от которой у окружающих уши вянут.

— Один из традиционных способов заткнуть оппоненту рот — объявить его сумасшедшим. Сама придумала или где-то вычитала?

— Мне не надо ничего придумывать. Валера водил меня в МЦИМ. Я видела там слепого, которого научили читать и писать. Причем видит он носом и кончиком правого уха, а запахи улавливает подбородком. Мне показывали девчонку, которая в трехлетнем возрасте ослепла, а теперь отлично ездит на велосипеде, различая дорогу кожей лица. — Лика ткнула в сторону отца пальцем и обличающим тоном продолжала: — Врачи МЦИМа научили четырехлетнего ребенка — немтыря — говорить, петь, прекрасно декламировать стихи. Валера показывал мне истории больных, которые обрели слух, встали на ноги, которым бесплатно делали сложнейшие операции…

— В благотворительных, надо полагать, целях? И ты поверила всему-всему-всему, что тебе рассказывали и показывали? А тебе не давали читать истории пациентов, которые вышли из МЦИМа, умея читать мысли, наводить порчу и сглаз, генерировать электричество, подобно морским скатам или угрям, усилием мысли перемещать предметы, разыскивать пропавших без вести и предсказывать будущее?

— Разве можно предсказать будущее?

— Некоторым мутантам удается психографировать — кажется, это так называется? — информацию, то ли рассеянную во Вселенной, то ли поступающую откуда-то из бескрайних просторов космоса. Согласно теории «капли воды», по которой якобы можно написать трактат о Мировом океане, и гипотезе о «голографических сколах» Вселенной — ясновидение не такой уж редкий дар, но разговор не об этом. В любой энциклопедии ты прочтешь, что человек задействует 20 процентов мозга а назначение оставшихся 80 процентов не выяснено учеными до сих пор.

— Так это же здорово, что врачи МЦИМа помогают своим пациентам лучше работать мозгами!

— Они помогают делать это крохотной горстке предрасположенных к тому мутантов. Ибо большинство мутантов, к сожалению, уроды, и облегчить их участь может только эвтаназия. Но я хотел спросить тебя о другом. Неужели ты думаешь, что МЦИМ создает паралюдей из альтруистических побуждений? Ты смотришь визор и не могла не слышать о том, что количество так называемых «несчастных случаев» растет год от года. Террористы используют оружие, которое, по утверждениям ученых, на сегодняшний день еще не изобретено…

— Значит, надо просто лучше контролировать деятельность мцимовских питомцев, а не запрещать работать тамошним врачам!

— Во-первых, это совсем не просто, — сказал Снегин, припоминая, что примерно год назад у них уже происходил похожий разговор. — А во-вторых, уверена ли ты, что нашему обществу нужны умные люди? И тем паче люди, обладающие развитыми паранормальными способностями? Тебе не приходило в голову, что, открывая запертые Господом в людских мозгах двери, мцимовцы оказывают человечеству дурную услугу? Что двери эти были специально заперты до лучших времен, которые еще не настали, и бог весть, настанут ли? Что любые знания и умения люди прежде всего используют на погибель своим ближним?

— Тебя послушать, так от прогресса человечеству один вред!

— Если технический прогресс отстает от нравственного роста общества и отдельно взятого человека, то какой в нем смысл? Он может облегчить труд, но не в состоянии сделать человека счастливее. Более того, мы стали заложниками технического прогресса и, подлаживаясь под него, уподобились белке в колесе. Прогресс ради прогресса — это, с позволения сказать, нонсенс.

— Ты полагаешь, предки, жившие в глинобитных хижинах и курных избах, не захотели бы поменяться с нами местами? — ехидно осведомилась Лика. — Тебе не нравится технический прогресс, но что-то я не вижу, чтобы ты отказывался от последних достижений техники, — она с победительным видом указала на соединенную с «Дзитаки» видеосистему, и Снегин понял что дочь его, как подавляющее большинство спорщиков, слушает только себя и продолжать разговор не имеет смысла.

— Sancta simplicitas, — пробормотал он, делая очередную попытку дозвониться до мисс Вайдегрен.

— Что ты сказал? — с подозрением спросила Лика, справедливо подозревая, что отец захочет оставить за собой последнее слово.

— Я сказал «Святая простота», — замогильным голосом пояснил Игорь Дмитриевич. — Восклицание это принадлежит Яну Гусу — вождю чешского национального религиозно-политического движения. Он произнёс эти слова на костре, когда заметил, что верующая старушка тащит охапку дров, дабы мучениями еретика купить себе царствие небесное.

— При чем тут Гус, костер, старушка? Кстати, сдаётся мне, лицо у тебя просто обожженное, а не испитое, — сказала Лика, питавшая, как заметил Снегин, слабость не только к слову «просто», но и к простым решениям самых сложных задач. Со временем это пройдет, жаль только, вместе с молодостью и всем тем хорошим, что ей сопутствует…

Паб, расположенный на пересечении улиц Правды и Разъезжей, размещался в верхнем этаже затопленного лома и, несмотря на громкое название «У Достоевского», являлся самой заурядной пивной. Исцарапанные серо-синие виниловые столики и такие же стулья, тяжелые стеклянные кружки, три сорта пива, которое бармен нацеживал посетителям из алюминиевых бочек, и громко жужжащие под потолком вентиляторы, старательно месящие сизый от табачного дыма воздух. О Достоевском здесь напоминали, да и то несильно, только пожелтевшие от времени гравюры с видами центральной части старого города. Покрывавший их пластик помутнел и был затерт до такой степени, что не сразу разберешь, то ли это картины, то ли покрытые иероглифами листы.

Ворона, однако, полагала, что у «Дости» имелись свои преимущества, и не случайно назначила встречу с согруппниками именно здесь. В принадлежащей пабу парковке можно было оставить катер или лодку, а в полузатонувшем этаже находилось помещение для скутеров. К. тому же напротив паба располагалась бензозаправка, и случайных посетителей тут хватало в любое время дня, так что чрезмерного внимания к курсантам постоянных клиентов можно было не опасаться. Опасаться, впрочем, следовало не того, что кто-нибудь опознает их по помещенным в Интернете портретам, а того, что предателем может оказаться кто-то из своих.