Ариадна Громова - Поединок с собой
– Нет, вы не все простили ему…
– Не все? Ну, пока он был жив, я еще пытался переубедить его. Ведь никто не может заранее примириться со смертью товарища, да еще такого гениального ученого, как Лоран! Я понимал, что он в смертельной опасности, что он убивает себя, и все же думал: как-нибудь обойдется, он вытянет, он сможет отдохнуть… Он был жив, и я с ним спорил как с живым… да, признаюсь, иногда слишком резко, слишком горячо, – но ведь речь шла о деле всей жизни, и его, и моей. Но теперь, когда Анри Лорана нет в живых, я могу только преклонить голову перед его подвигом. Он водрузил знамя науки на высоте, с которой открываются новые дали… И самые его ошибки, то, что привело его к жестокой катастрофе, к гибели, – и это поможет другим, тем, кто пойдет вслед за ним. Они увидят: здесь опасность!
– И все-таки странно… – тихо сказал Альбер. – Странно и печально, что даже такое великое открытие, такой героический труд не оставляют следов в жизни…
– Как – не оставляют?
– Ну, я хочу сказать – ничего не изменилось. Жизнь остается все такой же…
– Вы романтик, я вам уже говорил это, – помолчав, сказал Шамфор. – Разве один человек, даже самый гениальный, может изменить мир? Работа Лорана – это отчаянный, головоломный прыжок в будущее. Когда человечество дойдет на своем далеком пути до цели, которой стремился достичь Лоран, тогда… тогда, может быть, ему поставят памятник. А может быть, его и не вспомнят…
– Вам скоро можно будет выписываться из клиники. – Врач отложил рентгеновские снимки. – Организм у вас здоровый, заживление идет нормально. И рука, и ребра в порядке.
– Ладно, – без энтузиазма сказал Роже. – В порядке так в порядке.
– У вас тоже все идет нормально. – Пальцы врача легко и уверенно касались головы Альбера. – Как вы себя чувствуете?
– Неплохо, – сказал Альбер. – Голова болит редко.
– Вам следовало бы после клиники поехать к морю… Могу порекомендовать также курс физиотерапевтических процедур…
– Благодарю, – сказал Альбер. – Это именно то, чем я рассчитываю заняться по выходе из клиники…
Врач уловил иронию и, смущенно кашлянув, ушел. Роже невесело ухмыльнулся, глядя ему вслед:
– Он думает: лежим в хорошей клинике, значит, и всякие процедуры можем себе позволить.
– Кстати, я что-то не понимаю: как мы попали в хорошую клинику?
– А мы сначала и не попали сюда. Это Луиза, когда немного пришла в себя, распорядилась, чтоб нас сюда перевезли…
– И она за нас платит?! – ужаснулся Альбер.
– Она и Шамфор. Я бы не согласился, но ты долго в себя не приходил, опасались за твою жизнь. А там было прескверно, где нас поместили.
Роже прошелся по палате, посмотрел в окно:
– Места в бистро уже давно заняты, Виго приходил ко мне. Что будем делать? Шамфор нас не сможет как-нибудь устроить?
– У Шамфора серьезные неприятности. Фирма прогорает, лаборатория под угрозой. В разгар работ начались увольнения: экономят на жалованье. Уволили двух лаборантов, требуют, чтоб Шамфор убрал еще троих.
– Понятно… Ну что ж, начнем все сначала. Правда, Луиза нас к себе приглашает…
– Куда же?
– У нее еще остались деньги. Хочет снять домик где-нибудь на берегу Сены, под Парижем, пожить там, подальше от людей. Нет, она от души приглашает, не думай, ей с нами будет легче. Только Луиза не скоро выйдет отсюда: врачи говорят, она очень плоха. Когда немного поправится, будут ей делать что-то с лицом. Обещают убрать все пятна и рубец тоже. В общем, месяца два-три она еще здесь пробудет. Да и все равно: не жить же нам с тобой у бедной девочки на харчах, надо что-то придумывать.
Они вышли по улице д'Обинье на набережную Генриха IV. К вечеру похолодало, дул сильный ветер.
– Ведь это подумать только: даже на ночлежку опять не заработали! – Роже сплюнул с ожесточением. – Что будем делать?
– А что делать? – Альбер невесело улыбнулся. – Вон напротив набережная Сен-Бернар… Тот самый киоск, по-моему, ожидает нас.
Роже с минуту постоял. Потом поднял воротник куртки и молча поплелся к Аустерлицкому мосту. Альбер шел за ним следом, глядя на серо-свинцовую Сену.
Начинал накрапывать дождь. Это был уже осенний дождь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});