Сергей Калашников - Странный мир

– Это что же! Мне теперь не от своего мужа детей заводить, а ему других женщин оплодотворять? Ну уж нет! Я так не согласна!

– Нет так нет. Это даже на правнуках, скорее всего, не скажется. А вот дальше неизвестно, как карта ляжет. Собственно, заставить вас никто не сможет, да и наказывать не станут. Однако если не следить за процессом – после пятого поколения наступят мрачные времена, типа вырождения, что ли.

Домик на пеньках ребята соорудили, остроумно решив проблему «неквадратного» расположения пней. Компактная избушка для четверых постоянных жителей с отоплением и первоочередными удобствами. И на аналогичных опорах устроили подсобные помещения – сараи, дровяник, баньку, на этот раз настоящую, рубленную из той же туи. Пока народ не разъехался, дело шло споро. А из ровненьких прямых стволов все получалось привычно и легко. И по всему выходило, что на постоянное жительство останется в этом месте один из ребят с Ранчо, и девушка из Нимфатория, с которой он тут поладил. И еще следовало ожидать переезда сюда их фаната от кораблестроения Шверника. Как ни крути, а верфь нужно основывать там, где имеется лес. Долбленые челноки не слишком вместительны, а уж к опрокидыванию склонны явно чересчур. Немного спасают балансиры, но в речных узостях или у причала с ними свои заморочки.

Жаль, конечно, что немного народу здесь поселяется, работы тут – непочатый край. И за лесом ухаживать, и собрать вишневые косточки, рассеянные под деревьями, – из них получается хороший уголь, кузнецам маловато того, что поступает из сада после сбора абрикосов. А еще в этих местах огромные заросли крапивы, которая сейчас является ценнейшим сырьем для их текстильной промышленности. И про сбор вишневой смолы забывать не следует. Дело небыстрое, но Вера в своей химлаборатории получает из нее нечто ужасно полезное.

Славка очередной раз попечалился по поводу того, что так мало народу сюда попало. В смысле – в этот мир. Просто не хватает рук на все, что требуется. Как ни крути, а в страдную пору придется собирать людей отовсюду, чтобы иметь возможность «навалиться» всем кагалом. И, что обидно, столько уже всего сделано, а по-прежнему всего не хватает. Даже навоз более-менее в достатке только на Ранчо в загонах. В остальных местах его попросту приходится собирать в степи, изображая старателей, разыскивающих самородки. А без него саман получается слишком тяжелый и легко растрескивается. Хорошо хоть Тинка присматривает за народом, пересчитывает всех по головам, выясняет, кто чем занят и нельзя ли человека перенаправить на работу в место, где именно сейчас не хватает людей. Похоже, они там с Марковичем крепко ему помогают, подчищая его организационные недодумки.

Со скотом у них не очень хорошо выходит. Антилопы гну – неблагодарный материал для одомашнивания. Если бы солдатики посчитали хотя бы количество сосков на вымени! А то год содержали целое стадо, и все напрасно. Правда, те дикие коровы, что изредка приходят пастись в окрестности балки, выглядят вообще устрашающе. Их ведь никаким плетнем не удержать – все снесут. А заодно и окружающие постройки. Остается только пожалеть, что, уделив столько внимания здешней флоре, поселенцы столь слабо изучили животный мир степей, примитивно поделив его на два биологических вида – еду и хищников. Вот и следующая задача после завершения обустройства химзаводика в лимане Солеварни. А пока нужно наведаться в Нимфаторий, ведь с прошлого года не бывал. Там, в отличие от Вишневки, есть рация, и пока не забыл, имеет смысл поделиться мыслями и с Тинкой, и с Рипой, да и с Марковичем. Планов-то опять громадье!

Лейтенант и Гаечка заявились в Вишневку к обеду. Просто вышли из лесу, помахали всем ручкой и побежали купаться. Потом уже все разглядели шкуру леопарда, что в присоленном и свернутом состоянии принесли они с собой.

– Не могу же я ребенка отпускать одного на такую охоту, – ответил Миша на Славкин взгляд.

Оно конечно, хотя и много разных дел повсюду, но этих крупных кошачьих забывать нельзя. Не исключено, что именно здесь, в немаленьком густом лесу, как раз и проживает самка, детишки которой разбредаются по окрестностям.

– Это был кот или кошка? – поинтересовался один из ребят с Ранчо.

– Кот. Причем уже немолодой, похоже, давно здесь живет. – Гаечка налегает на черную икру, которую толсто намазывает на пшеничный корж. Охотников поварихи всегда балуют, обычно эти деликатесы доставались детям. Впрочем, дети как раз и не в обиде, а то все икра да икра.

– А как вы их разыскиваете? – Это отец семейства интересуется. – В этой чащобе, если кто затаится, за два метра его не разглядишь.

– На Маньку ловим. Это наша олениха. Очень она этих леопардов не любит. Осенью пришла подранная, мы с Рипой насилу зашили, так она вырывалась. А потом уже, когда поправилась, то стала эта коза только со мной гулять или с Викулькой. Словно привязанная ходит, а когда пить хочет – голосит. Идем, мол, к воде. Ну, и раз доголосилась. Накликала, стало быть. Рванул на нее леопард из ближайшей заросли. Я не промахнулась, – Гаечка хлопает по прикладу снайперки, – а это недоразумение только через полчаса вернулось. Бегать-то она чудо как горазда.

Подошла так недоверчиво, понюхала, как пахнет ее мертвый враг, и, кажется, все поняла. С тех пор и охотимся с ней, правда, в лес не заходим, даже к опушке ближе чем на полсотни метров не приближаемся. А то приманка наша может не успеть смыться. Я ведь не сразу наповал попадаю, хищник подвижный, несется скачками, иной раз и всю обойму приходится расходовать. А Миша мне заднюю полусферу прикрывает. Коварная тварь, с любой стороны может подобраться, тем более когда трава по пояс. Не во всяком месте удается организовать засаду. Леопард, он не дурной. Его, чтобы приманить, нужно о многом позаботиться. И ветер требуется в нужную сторону, и запах свежей крови желательно обеспечить, а особенно важно, чтобы зверь был голодным, что вообще – фактор случайный.

Слушает Славка обстоятельные Гаечкины речи и млеет. Нет, это не зов плоти, скорее чувство душевного родства. Определенно, ему безумно везло в этом мире с самого начала. С Рипой, с Верой и Марковичем, а потом с Квакушками.

– Не пойму я, однако, как вашей оленихе удалось вырваться из лап леопарда, – спрашивает повариха. – У него когти – словно крючья. Он так просто добычу не выпускает.

– Так просто – ни за что, – подтверждает Гаечка. – Манька, она очень сильная, и рога у нее огромные и смотрят назад. А шея длинная, подвижная. Если хищник сзади набрасывается, то напарывается – мама не горюй! Может после этого вообще не оклематься. А из-за этих рогов, да из-за горба на Маньке нельзя ездить верхом, мы только вьюки по бокам на нее вешаем. И она совсем даже не ручная. Мне или Викульке что хочешь позволяет, а вот Мише к ней лучше не прикасаться, серчает.