Сергей Калашников - Странный мир

Домик в Вишневке выглядел так, как будто сначала размок, а потом просох, изящно покосившись. Вообще-то им не особо кто занимался. Распахнули окна и двери, чтобы прокаленный солнцем воздух свободно гулял внутри, а сами навалились на сбор вишни и ее сушку. Сортировали, мыли, выбивали косточки и раскладывали сохнуть. Она в эту пору уже немного перезрелая, почти сама осыпается. Что-то вялилось в тени под навесами, что-то пропекалось под палящими лучами, слипаясь в плотные лепешки. Часть сушилась и вялилась с косточками, для компота. И Славка и парни с Ранчо с удовольствием включились в работу. Вкусная все-таки здесь вишня. Кислющая, мелкая, но когда слегка подвялилась – тает во рту. А то заваренный шиповник зимой, да компот из кураги – это, несомненно, хорошо, но теперь будет разнообразие.

Тут действительно много девушек, весело и немного шумно. Хотя поглядывать по сторонам никто не забывает. Из расчищенной области не выходят. И копья, если не в руке, то рядом. Опасается народ дикого зверья. Кстати, сбор урожая приближается к концу. Не потому, что заканчивается вишня, а потому, что вся приготовленная тара почти заполнена. Завтра еще будет челнок с корзинами, но уже последний. Не иначе, Тинка просчитала куда, чего и сколько. А потом – ставить избушку на сваях. А лучше – на пнях.

А пока Славка лишний раз оглядывает собравшийся здесь народ. Островитяне выделяются своей одеждой и обувью из прошлой жизни, остальные давно босиком, в фараонских юбках и широких пелеринах из мягких веревок. Похоже – с веревочной травы перешли на крапивное волокно, хотя конструкция сохранилась. Белья никто не носит и на то, что время от времени сокровенные органы оказываются слегка на виду, внимания никто не обращает. Стыдливость вышла из моды. Прагматизм доминирует. Это особенно хорошо прослеживается в конструкции шляп. У девчонок невысокие широкие конусы из соломки укреплены на стоечках, опирающихся на мягкий обруч, надетый на голову. Получается зонтик от солнца, а не головной убор. Имеется зазор для воздуха между волосами и отражателем палящих лучей. Хорошая мода.

Еще у островитян не чувствуется привычки к копью – мешает оно им. И острый наконечник постоянно вызывает опаску. Это семья – муж с женой и дети, девочка и девочка. Маленькие еще: семь лет и пять годиков. Ха. А ведь вот и первый класс их новой школы.

– Павел Алексеевич! А дочери ваши чтению уже обучены? – Славка присаживается рядом с мужчиной, «чикающим» выбивалкой вишневые косточки.

– Занимались, конечно, со старшенькой. Немного разбирает, ну так, совсем чуть-чуть, – отвечает мужчина.

– А вопрос о том, как по этим местам ходить и чем питаться, если заблудятся, вы с ними не обсуждали?

– Не возникало у нас такой мысли, да и я не уверен, что многому сумею их научить.

– Знаете, думаю, завтра с утра я найду время, чтобы позаниматься с вашими девочками. Собственно, вы с супругой можете поприсутствовать, если в чем-то сомневаетесь. Да и лишняя пара копий не помешает в этих местах.

Вот этот урок дался Славке непросто. Красавицы и Квакушки – это были не ученики, а одни сплошные сокровища. А тут начинать было необходимо с азов. Малышек пришлось учить плавать и нырять. Убить палкой змею смогла только младшая, старшая при виде скользящего в траве длинного тела впадала в шок или, может, была не слишком голодной? Развести огонь трением эти люди оказались способны только вообще силами полного состава семьи, зато высечь искру и раздуть трут сумели все. Ловля рыбы на крючок, плетение сетки, изготовление и использование остроги, съедобные корешки степи и леса, печенные на костре ракушки. Короче, день за днем, школа Чингачгука работала только с короткими перерывами на сон в построенной своими руками халабуде.

Уроки стоили жизни трем змеям, зайцу, двум суркам и четырем уткам. Ну, и рыбкой питались, запекая ее в глиняной обмазке. За это время успели сплести из травы одежду для всего класса и привыкнуть к хождению босиком. Славка, конечно, не уверен, что все прошло гладко, но у этих людей пропал в глазах затаенный страх, а вместо него возникла постоянная настороженность, пробудилось внимание к окружающему. А потом они обсудили планы на жизнь. Первоначальное намерение поселить эту семью в Вишневке нельзя было признать хорошей идеей – для детишек слишком велик риск подвергнуться нападению хищника. Как ни крути – они еще малыши. Ранчо для них – лучший вариант.

Однажды, уторкав набегавшуюся за день детвору, взрослые задержались у костра.

– Слава, я вот что хотела спросить. – Это Нина, мать девочек. – Подглядывать, конечно, нехорошо, но иногда это получается непроизвольно. Тем более что далеко от становища никто не отходит. В общем, парочки, когда уединяются, частенько вытворяют вещицы шокирующего плана. И это довольно широко практикуется. Во всяком случае, традиционную процедуру совокупления я видела всего пару раз. Тут есть какой-то секрет?

– Не секрет как раз. Просто наша доктор, кажется, не пообщалась с вами на эту тему. Загвоздка в том, что интенсивность деторождений нашему сообществу необходимо регулировать, а при регулярном общении с соблюдением традиционной процедуры мы будем иметь от двадцати до пятидесяти младенцев каждый год. Нет у нас ни презервативов, ни многого другого. Даже лимонов нет. Вот потому и происходит это, как вы выразились, непотребство. А иногда у девушек наступают безопасные дни, вот тогда и приходит время, когда торжествует традиционный подход к решению проблемы.

– И еще меня волнует, что пары не всегда постоянны. Как-то коробит, что ли.

– Тут есть несколько обстоятельств. Одно – это то, что люди ищут друг друга, возможно, что методом проб и ошибок. А чтобы это проходило без мордобоя, лейтенант объяснил парням, что выбор, в конечном итоге, делает женщина. И отказывать ей в этом праве – как-то нехорошо, неправильно. Вот. Потому-то и выглядит это несколько фривольно. И еще есть одно обстоятельство, сильно снижающее моногамность. Чтобы в нашем потомстве не завелось генетических проблем из-за близкородственных браков, имеет смысл, чтобы детишек каждая женщина рожала не все время от одного и того же мужика, а от разных. Причем в ряде случаев партнера для зачатия ей укажет доктор. Так что речь не о распущенности, и даже не о терпимости, а скорее об ответственности перед будущими поколениями.

– Это что же! Мне теперь не от своего мужа детей заводить, а ему других женщин оплодотворять? Ну уж нет! Я так не согласна!

– Нет так нет. Это даже на правнуках, скорее всего, не скажется. А вот дальше неизвестно, как карта ляжет. Собственно, заставить вас никто не сможет, да и наказывать не станут. Однако если не следить за процессом – после пятого поколения наступят мрачные времена, типа вырождения, что ли.