Мария Симонова - Вирус хаоса

Они замерли на полушаге, встав над самой пропастью.

— Гений, мы это сделали?.. — глаза Мэри, впитывающие необозримый ветреный простор, увлажнились.

— У меня сейчас тоже такое ощущение, что все это, — он развел руками, — сделали мы. Хотя на самом деле, — он вздохнул и констатировал: — Мы просто вышли к морю.

— Прошу вас, доктор Забелин.

— Благодарю, полковник, — руководитель научно-исследовательской группы ФСК поднялся из-за стола и подошел к расположенному на стене экрану. — Итак, — начал он, — на данный момент в рамках функционирования Врат мы наблюдаем следующую картину…

С некоторых пор полковник Каневич предпочитал слушать по-военному четкие доклады своих ученых — естественно, не забывая пригласить на совещание Блума, чтобы потом требовать с него объяснений, а заодно, конечно, прояснений неизменному вопросу, как изобретатель чертовой дыры собирается исправлять ситуацию.

— …В результате неконтролируемого взаимодействия…

— …При вытеснении парного субъекта обнаружился сбой…

— …Нарушение принципа инверсионного обмена…

— …Такой избирательно-затягивающий эффект в принципе невозможен, но…

— …Не предполагает функционирования двойников в рамках одной системы, однако…

Схемы на экране сменяли одна другую.

— …Недопустимо… Вы можете видеть… Подобного рода асинхронизация… Состояние субъектов можно назвать условно-стабильным, но…

Появилось изображение двух анабиозных капсул. Лежавшие в них женщины только на первый взгляд казались разными — в основном, из-за цвета волос: у одной они были темно-русыми, у другой — огненно-рыжими. И рыжая была заметно полнее.

— Но, но, но… — устало произнес Каневич. — Спасибо, доктор, вы можете сесть. Итак, — он повернулся к Блуму, бледному и заметно похудевшему за какие-то пару дней: — Невозможно, недопустимо, нелогично. Однако мы благодаря вашему гению все это имеем и, — полковник кивком указал на экран, — отнюдь не условно. Иван Федорович сейчас блистательно объяснил нам, почему этого , — еще один кивок на экран, — не может быть. Он очень доходчиво доказал, почему двойники не могут кучей сваливаться к нам, а другие «избирательно затягиваться» в новый мир основным проникающим объектом. А теперь вы, профессор, дадите нам по возможности краткое объяснение, почему это все-таки происходит.

— Это Хаос, — просто, безо всякой патетики объяснил Блум. — Надеюсь, полковник, я был достаточно краток.

— Вы хотите сказать, — лицо полковника вдруг стало серым, чуть ли не под цвет форменного пиджака, — что ситуация полностью вышла из-под контроля?..

— Не совсем так, — «успокоил» его Блум. — Пока у нас остается возможность связи, необходимо продолжать попытки договориться с силовыми ведомствами. Задача остается прежней — доставить объект, то есть уже объекты, к Вратам.

Каневич без малого не застонал. Но не застонал. И по праву мог гордиться тем фактом, что заговорил в относительно спокойном деловом тоне:

— Это не так просто: мои двойники, как я и предвидел, не торопятся мне верить. А ваши, профессор, — тут его система самоконтроля дала некоторый сбой, — мало того, что бесполезны, так еще кого-то из них, насколько я понял, куда-то затянуло!..

— Прошу прощения, — вступил Забелин, — объект Блум-3 не затянуло, а зацепило всплеском струнной нестабильности, образовавшейся вблизи Врат.

Блум поморщился, словно от зубной боли: Блума-3 ему пришлось проглотить, поскольку двойников, у которых уже имелось кодовое название — у каждого свое, — между собой для удобства просто нумеровали.

— И все же осуществление связи дает пока единственную надежду, — сказал он. — Конечно, мы не можем с точностью предугадать реакцию структур, подобных ФСК: наличие Врат может быть расценено как угроза вторжения, и власти могут прийти к выводу, что проникшие через них объекты необходимо уничтожить.

— Ну и что? — Каневич заметно приободрился. — Это в конце концов поможет нам решить проблему, не так ли?

— Н-не уверен… — пробормотал Блум.

— Но вы согласны, что уничтожение все же предпочтительней, чем их дальнейшая несанкционированная деятельность в чужих мирах?

— Предпочтительнее, — Блум близоруко прищурился на полковника и закончил веско: — Вернуть все на свои места!

Эту песню Каневич слышал не впервые, но теперь ему уже было что ответить:

— Но положение усложняется с катастрофической быстротой: вы не боитесь, что очень скоро это станет попросту невозможно?

Профессор со своей стороны пожалел о том, что подал полковнику мысль об устранении. Сейчас он видел представителя ФСК насквозь: уничтожение нарушителей показалось Каневичу наиболее простым и, учитывая обстоятельства, вполне приемлемым вариантом. Однако дело и впрямь катилось к тому, что в скором времени подобная мера могла оказаться единственным выходом.

Поэтому Блум произнес тихо, но весьма внушительно:

— Я попросил бы вас не отдавать прямых указаний такого рода, не посоветовавшись предварительно со мной.

И вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Глава 6

Вот уже около двух суток, прошедших с последнего исчезновения жены, Ген практически не ел, почти не спал, но при этом и не работал. Он уж и не помнил, когда в последний раз разлучался с компьютером на достаточно долгое время, а теперь даже сесть перед ним не мог. Почему-то очень хотелось уехать — куда-нибудь подальше, желательно бы к морю…

Мэри не вынесла жизни с ним и сорвалась: уже не вызывало сомнений, что у нее поехала крыша. Позавчера позвонила Светка, заметно подавленная: оказывается, Мэри ляпнула ей, что она из другого мира, в общем, наговорила какой-то несусветной чуши. Узнав, что она вновь пропала, подруга предложила обратиться в милицию, но Ген, как и в предыдущие разы, счел это преждевременным.

Милая Мэри, сладкая Мэри, экстремалка Мэри, ну почему она не могла бросить его, как обычная женщина? «Все равно, — вопреки всем более чем весомым доказательствам ее безумья, — думал он, — она перебесится и вернется. Может быть, не к нему… Но в собственный дом!»

И — о всесилье уверенности любящего человека! — он оказался прав: к концу третьих суток она вернулась. Однако, увидев ее в очередной раз, Ген уже и не знал, радоваться ли этому обстоятельству.

Он засел на кухне, рядом на плите шкворчала яичница — нет, это не жена, это он занялся приготовлением пищи, уже органически опасаясь допускать ее на кухню, откуда она взяла привычку периодически исчезать.