Андрей Попов - Сломанная вселенная

Принцесса появилась из двери маленькой башенки, находящейся посредине кровли. Некоторое время она стояла, не двигаясь с места, возможно размышляя, стоит ли вообще уделять внимание незваному гостю. Когда собаки совсем стихли, и угрожающий лай оставил после себя лишь едва различимое недовольное урчание, она неспеша двинулась навстречу. У Максима заколотилось сердце.

Одета она была в платье лилового цвета с пышными и ослепительно-белыми манжетами. Чем ближе Витиния подходила к нему, тем более Максим улавливал все тонкости, все нюансы ее истинно-королевского одеяния. Он вдруг вспомнил про свою простенькую рубашку с вельветовыми брюками и почувствовал себя чуть ли не оборванцем. Рыцарская кираса и блестящий золотом шлем, если и существовали, то только в его фантазии. И вряд ли принцесса, глядя на него, станет фантазировать то же самое…

Впрочем, все это уже не важно. Главное — он наконец смог увидеть ее прекрасное лицо. Вряд ли какой художник, даже самый талантливый, способен сотворить нечто похожее. Как ни крути, а без излишнего пафоса здесь никак не обойтись. В ее лике было что-то неземное, божественное, непостижимое ни чувством, ни умом. Предел всех его мечтаний. Он раньше и не подозревал, что в мире вообще мыслима такая красота. И вот теперь… «Неужели она сама ко мне подойдет? Неужели со мной заговорит?».

То ли в самом Мироздании, то ли у него внутри словно все перевернулось, от непривычного волнения даже под ногами зашаталась стена. Принцесса подошла к нему так близко, насколько это вообще было возможно. И пара маленьких огоньков, что искрились в глубине ее глаз, воспламенили в душе Максима настоящее пожарище. Их взгляды встретились, после чего послышался ее голос, при котором все звуки, сущие в мире, делались мертвыми.

– Я вас слушаю, отважный рыцарь.

Легкая ирония не испортила этих слов, она слегка улыбнулась. И одна только эта улыбка сполна окупала все пережитые ужасы. Более того, она вдохновляла совершить еще несколько путешествий в ту угрюмую пустыню, которой он твердо заявил: «никогда!». Наступила неловкая пауза. Максим вдруг понял, что его язык совсем не желает шевелиться, а спутавшиеся мысли и все заготовленные ранее вдохновенные речи предательски покинули его голову.

– Я… рад… я рад вас видеть, принцесса! — он все-таки выдавил из себя традиционную формулу приветствия.

– И я рада всякому, кто отважится посетить мое одиночество, — снова улыбка, в которой лишь тонкий психолог смог бы увидеть тень едва заметной печали.

– Вы получили моего почтового голубя? В прошлый раз я не мог к вам проникнуть из-за некоторых… нелепых обстоятельств.

Принцесса продемонстрировала маленький фокус, и в ее руке появился чуть помятый листок бумаги, слегка опаленный по краям — тот самый.

– Это? — спросила она.

– Спешу вас обрадовать, а для меня, поверьте, это радость не меньшая, что получен ответ еще на одну загадку. — Максим почувствовал, что немного осмелел и мог наконец ясно излагать свои мысли.

Витиния или изобразила задумчивый вид, или задумалась на самом деле. Она пристально посмотрела на своего гостя, но ее взгляд никогда долго не задерживался на его лице, и она тут же отвела глаза в сторону. Ветер слегка волновал локоны ее волос, но большего себе никогда не позволял, будто сама природа слегка стеснялась ее красоты. Принцесса, все еще над чем-то думая, принялась медленно расхаживать возле цветущей оранжереи.

– Максим, позвольте вас спросить — откуда вы у нас появились?

Тот растерялся. Действительно — ОТКУДА? Он и сам бы хотел знать. Единственное, что подсказывала по этому поводу так называемая память, так это то, что однажды утром при рождении вселенной он очутился в Центре Мироздания. А откуда, зачем и по какой причине — совершенно непонятно. Принцесса, не дождавшись ответа, продолжала:

– Просто я о вас раньше никогда не слышала. Но как бы там ни было, вы уже заслужили мою благодарность и благорасположение… Так что же со второй загадкой?

Максим с неподдельным вдохновением прочитал знаменитое четверостишие. Потом добавил:

– Итак, два ключа у нас в кармане, осталось добыть третий. Честно сказать, я весьма удивлен, что на такие легкие загадки так долго никто не мог получить ответ. Согласитесь, ведь ничего сложного в них нет, и ума большого не требуется…

То, что он говорил, не было ложной скромностью. Загадки на самом деле казались довольно наивными. Действительно, все это как-то странно.

Над головой прошелся слабый ветерок, принеся с собой освежающую прохладу да отдаленные голоса неугомонных птиц. Было слышно, как в лесу семь раз проговорила кукушка. Может, какое-нибудь знамение? И снова стало тихо. Шум внешнего мира редко поднимался на такую высоту.

Принцесса на миг задумалась, оценивая все услышанное, затем снова улыбнулась и произнесла:

– Вам видней… Одно только беспокоит меня — уверенны ли вы, что ответы несомненно правильные?

– Разумеется! Последнее время я только и делал, что думал, думал и думал… Пожалуй, перебрал все возможные варианты. И потом — раз! Озарило! Шесть сестер — это шесть координатных осей! Так просто и так изящно!

Максим вдруг понял, что убеждает больше самого себя, чем Витинию. Легкая тень сомнений все же присутствовала в его душе. И сомнение даже не в правильности ответов, а в самих загадках. Вдруг это все же чья-нибудь глупая шутка. Вот даст он третий ответ и… ничего не произойдет. А злой волшебник Тиотан лишь посмеется над очередным глупцом.

Впрочем, даже сомнения таяли перед лицом живого обаяния и красоты. Хмельной и не в меру развязавшийся язык так и норовил уже признаться в любви, чувства рвались наружу, голова кружилась, но остатки здравомыслия подсказывали, что следует быть осторожным. Она как-никак принцесса, а он даже не знал толком, кем является.

– Вы действительно думаете, что я скоро стану свободной?

В ее голосе звучало столько умилительного доверия, а в глазах — столько надежды, что Максим, позабыв о никогда не дремлющих псах, чуть не бросился к ней в объятия. Но овладев собой, лишь утвердительно произнес:

– Несомненно! — всего одно слово, но сказанное с такой решительностью, что затмило собой многоречивую тираду.

Витиния мечтательно вздохнула.

– Это будет самый счастливый день в моей жизни… Кстати, а над первой загадкой вы тоже долго думали?

– О, нет. Здесь другая история, и эту историю следовало бы рассказать.

Затем он, используя все имеющееся в наличии красноречие, стал описывать свое путешествие в пустыню смерти, сгущая краски тамошних ужасов и возвышая собственное геройство и отвагу. По его словам выходило, что страх вообще для него был чужд и неведом, а само путешествие являлось не более, чем забавным приключением. Если верить Максиму (а принцесса, несомненно, верила), то те шесть великанов, преграждавших ему путь к Центру Мироздания, оказывается, жалкие трусы. Они, спасаясь от кого-то бегством, якобы невежливо с ним обошлись, и Максим сам вызвал их на бой. Но трусы они и есть трусы, поэтому исход поединка был очевиден и предрешен. Эти шестеро в последний момент в панике побросали свои мечи и разбежались в разные стороны. Принцесса долго и весело смеялась, когда он рассказывал ей про свое боевое искусство, вычитанное из каких-то книг.