Константин Волков - Звезда утренняя

— Кого же послать? — задумался академик. — Ивана Платоновича? Опытный радист. Но…

— Вот в том-то и дело… — произнес командир.

— Да!.. — согласился академик.

— Практические знания Ивана Платоновича для нас особенно необходимы.

Виктор Петрович бросил на собеседника испытующий взгляд. Сандомирский кивнул головой.

— Вы хотите сказать, что можно потерять сразу двух? — спросил Яхонтов.

Сандомирский пожал плечами.

— Надо трезво смотреть на вещи, — негромко произнес он.

— Я понимаю, — нахмурился академик, — на нас лежит огромная ответственность за судьбу экспедиции.

— Вот в том-то и дело.

— Тогда… Наташа?

— Я уверен, что она не отпустит Владимира одного. Виктор Петрович тяжело вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, — я подумаю. Пойдемте! Нас, вероятно, ждут.

Они прошли в салон и присоединились к остальным. Беседа возобновилась.

— Видимо, работа уже налаживается, — сказал академик как бы между прочим, — но вот связи с Землей еще нет.

— Значит, мне пора лететь! — подхватил Одинцов.

— Надеюсь, ты без меня не полетишь? — спросила Наташа.

Владимир сначала ничего не ответил. Наташа тоже молчала, но на ее лице появилось выражение детской упрямой решимости, которое бывает у молодых женщин, когда они хотят поставить на своем. Яхонтов с интересом ждал, что будет дальше. Он понимал, что, строго говоря, это было единственно правильное решение.

Напряженное молчание оказалось недолгим. Владимир хорошо знал: если у Наташи появилось такое выражение, то сопротивление бесполезно.

— Ну что ж, — просто сказал он, — полетим вдвоем. Без радиста трудно…

— Я так и думала! — просияла Наташа.

— Очень хорошо! — произнес академик. — Так и решим. Но никакой спешки. Сначала несколько пробных полетов — надо же освоиться в здешней атмосфере, — а через пару дней возьмемся и за трудное дело. Слово начальника экспедиции являлось непреложным требованием. Понятно, Владимир и Наташа, полные молодого задора, были готовы с первого раза пуститься в заоблачные выси, но они должны были признать разумной осторожность академика и подчинились.

Прошло два дня. Владимир доложил, что тренировка закончена.

— Прекрасно! — сказал академик. — Значит, завтра утром вы отправитесь в дальний полет. Поднимайтесь как можно выше. Постарайтесь добиться, чтобы Земля приняла передачу. Попутно сделаете фотосъемку. Таким образом мы получим первую фотосхему. Она пригодится для сухопутных экспедиций. Основная задача вам ясна. Текст радиограммы я дам завтра. Когда убедитесь, что она принята, немедленно возвращайтесь обратно. Вот подробная инструкция. Извольте строго ее соблюдать.

С этими словами он вручил Владимиру лист бумаги, исписанный мелким каллиграфическим почерком. Академик терпеть не мог плохих почерков и считал, что ясная мысль должна быть и графически изображена вполне отчетливо.

В этом документе академик сказал обо всем. Никто не знал, где находятся магнитные полюсы Венеры и соответствуют ли они оси ее вращения, хотя самое существование магнитного поля не вызывало сомнений. Стрелка компаса, как и на Земле, неизменно указывала в одну и ту же точку. Виктор Петрович предложил нанести на бумагу сетку координат, приняв за основу местоположение ракеты и то направление, куда указывал компас. Это позволяло, зная скорость стратоплана, нанести на бумаге траекторию его полета. Такая же сетка оставалась на борту космического корабля, и, получая регулярные сообщения по радио, можно было следить за движением стратоплана в воздухе. Инструкция предусматривала предельный радиус полета и его направление относительно принятых координат. Она содержала также указания на случай вынужденной посадки. Впрочем, Владимиру нечего было напоминать о таких вещах, как парашют, который автоматически раскрывался, когда кресло одним поворотом рукоятки выбрасывалось вместе с сидящим на нем в бездну. Согласно инструкции, Владимир был обязан каждые пятнадцать минут передавать по радио о своем положении и курсе.

— Все понятно? — спросил Виктор Петрович, когда Владимир дочитал инструкцию.

— Все, — ответил молодой человек.

— Никаких вопросов нет?

— Все ясно.

— Отлично. Сейчас оба идите отдыхать, а завтра в полет… Кто на вахте?

— Я, Виктор Петрович, — отозвался профессор Шаповалов.

ГЛАВА XV,

в которой Наташа и Владимир пропадают без вести

Наутро, тотчас после завтрака, все вышли на берег, чтобы проводить разведчиков в опасное путешествие. К счастью, погода благоприятствовала полету. На Венере вообще нет ясных дней, никогда ее небо не очищается от облаков и солнечные лучи не озаряют ее пейзажи. Хорошей погодой приходится считать на этой планете такие дни, когда тучи поднимаются высоко и струи воды не извергаются оттуда на мрачные скалы.

Сейчас выдался как раз такой день. Высоко в небе виднелись желтые облака. На горизонте, далеко за морем, с той стороны, где раньше была ракета, сверкали бесшумные молнии. Море было сравнительно спокойно. Правда, ветер по силе напоминал скорее земной шторм, чем тихую погоду, — анемометр показывал 14 метров в секунду, но, по сравнению с ураганами первых дней, все это казалось почти затишьем. Видимость была прекрасная: берег можно было рассмотреть километров на двадцать.

Молодые супруги решили лететь без скафандров, в одних масках и с кислородными приборами на спине. На всякий случай в кабине стратоплана лежали два комплекта защитной одежды. Там же находился аварийный запас пищи и питья. На борту стратоплана была установлена радиостанция, которую Владимир тщательно проверил перед полетом.

Наташа первой бодро поднялась на стратоплан. Виктор Петрович тепло попрощался с нею и напоследок крикнул:

— Берегите друг друга, молодежь!

Владимир включил моторы винтовой группы. Стратоплан тихо сдвинулся с места и медленно покатился по гальке. Для него заранее был сооружен пологий и ровный спуск в воду. Убедившись, что стратоплан уже плывет, пилот увеличил скорость. Летательный аппарат миновал бухту, обогнул мыс и вышел на широкий простор океана.

Герметически закрытая кабина полностью гарантировала пассажиров от воздействия атмосферы, а большой запас плавучести позволял держаться на воде даже при сильном волнении. Ни вода, ни ветер не могли проникнуть внутрь легкой металлической сигары. Стратоплан понесся по волнам, взметая перед собой высокий водяной вал, покрытый розовой пеной. Затем оторвался от воды и взмыл вверх. Через минуту он скрылся вдали.