Александр Колпаков - Сборник "Последний лемур"

Марсианский диск занимал уже больше четверти небосвода. Он висел во тьме ослепительной глыбой материи. Холодный оранжевый свет, проникая в иллюминаторы, озарял приборы каким-то таинственным мерцанием, словно идущим из толщи морских глубин… Еще через сутки Марс поглотил почти все небо. Борута вплотную приник к иллюминатору и все равно не увидел краев диска. Зато он ясно рассмотрел большие пространства, напоминающие земные пустыни, сеть исполинских трещин, прорезающих лик планеты, сглаженные горы. Неожиданно перед кораблем вспыхнула ослепительная дуга света. «Это край Солнца», — подумал Борута. А вслед за тем в иллюминаторе возникла феерическая картина: сверкающие волны красных песков, гребни пологих холмов… Корабль снизился до сорока километров. Андрей включил корректирующие двигатели, но скорость пока оставалась слишком большой.

Стремительный бег марсианской поверхности просто ошеломлял его: из-за горизонта внезапно вырастали то горы, округлые, почти слившиеся с барханами, то зияющие провалы каналов, то бесконечные заросли странных деревьев, похожих на стеклянные украшения. Ландшафт казался нереальным, как театральные декорации, залитые искусственным светом. Косматое, сравнительно небольшое Солнце в вышине напоминало струящийся факел. Борута поглядел вниз. Везде длинные резкие тени, малиновые и ядовито-зеленые отблески… Внизу простиралась не то равнина, не то огромная пологая впадина, от которой исходило молочно-белое сияние. Сверившись с картой, Борута понял, что это Море Эллады. К северо-востоку от него тянулась мощная система каналов-трещин, а еще дальше — светящийся багровым конус. Весь этот первозданный хаос, вздыбившийся к темно-фиолетовому небу, завораживал взгляд, дурманил.

И тут все исчезло… Словно на иллюминаторы набросили покрывало. Какая-то плотная, непрозрачная субстанция обволокла корабль. Потом Борута на мгновение увидел качнувшиеся горы и барханы. И снова непроницаемый мрак. Вспыхнуло сигнальное табло, ожил робот-пилот. Кольцо горизонта в оптическом ориентаторе пропало. Невидимая сила сотрясала ракету. Борута не успел еще принять решения, как иллюминаторы вновь просветлели.

Первое, что бросилось ему в глаза, — это бешено несущиеся навстречу кораблю иззубренные утесы. «Аэлита» угрожающе нацелилась носом в эти острые грани, в хаос теней и светлых бликов.

— Положение корабля относительно вертикали резко нарушилось… монотонно чеканил контрольный автомат. — Положение…

Борута сосредоточенно манипулировал с клавишами управления, пытаясь восстановить равновесие. Но это не удавалось.

По шкале радиоальтиметра поползли зловещие цифры: сорок… тридцать, двадцать километров! «Сейчас корабль врежется… пронеслась мысль. — Я могу врезаться… Что делать? Тормозить? Нет, нельзя. Ни в коем случае! Предельная тяга — вот что нужно сейчас!» Сигнал тревоги гудел все громче. Борута решительно включил тормозной двигатель.

Быстро нарастало ускорение. Три… пять… восемь «жи»! Он не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть, и почти не различал шкал приборов.

Прочертив огромную дугу, «Аэлита» едва не чиркнула брюхом по песчаному гребню, потом круто полезла в зенит. Этот рискованный маневр был сделан вовремя: секундой позже корабль неминуемо врезался бы в склон высокой горы, неожиданно появившейся перед ним… Пресс ускорения наваливался на Боруту многотонной, сминающей тяжестью. И все же до того, как потерять сознание, он сквозь серую пелену успел ясно разглядеть величественный кратер вулкана, клокочущее море лавы в нем. Над лавой клубились темные вихри, пронизанные сверкающими блестками.

Корабль, обращенный соплом к Марсу, висел сейчас как раз над очагом извержения. «Вот некстати…» — успел подумать Борута. В следующий миг густая туча пепла и раскаленных газов догнала «Аэлиту», обрушилась на нее, завертела, закружила, словно легкую пушинку.

Прервался ровный гул двигателя. На лбу у Андрея выступила испарина. Ну! Гул возобновился — но было в нем что-то неуверенное… И через минуту — опять перебой. «Авария, авария!» — словно кричали приборы. Двигатель почему-то задыхался, как человек, которому не хватало дыхания. Наконец, Борута понял, в чем дело: необычайно мощный выброс пепла из кратера преодолел даже сопротивление реактивной струи, и пепел проник в двигатель, забил топливные коммуникации, насос.

Борута до отказа усилил подачу топлива. Раздался оглушительный грохот, двигатель выплюнул пылевую пробку и мощным голосом затянул ровную песнь. Но что это — опять перебой?.. Еще один! До поверхности планеты оставалось несколько сот метров. «Что делать? — с отчаянием думал Борута. — Больше медлить нельзя. Не миновать мне посадки».

В иллюминаторах промелькнули обрывистые склоны, гигантской ширины пропасть. Садиться практически негде. Борута потерял всякую надежду, как вдруг увидел небольшое ровное плато. «Столовая гора типа лунного Варгентина, — привычно определил он и быстро переключил клавиши тормозной системы. — Придется здесь…»

Резкий толчок едва не сбросил его с кресла.

В момент посадки Борута сильно ударился о край приборной доски. Ощущая во рту соленый привкус, он осторожно пошевелил языком, проверяя, целы ли зубы. Кажется, все в порядке. И тотчас ощутил тупую, ноющую боль в плече. Левая рука не действовала. Он с трудом привел кресло в нормальное положение и расстегнул грудной ремень, больно врезавшийся в тело. Черт возьми!.. Он все еще не верил, что вынужден был сделать то, что сделал. Что случилось худшее. Но взглянув в иллюминатор, Борута убедился в реальности случившегося.

Корабль лежал на горной площадке, вернее, на плоской вершине невысокой горы — удивительно ровной, точно срезанной ножом. Андрей и сам не знал, как это он ухитрился не промазать и посадить «Аэлиту» на таком крохотном пятачке. А по горизонту, замыкая не очень широкий марсианский кругозор, курились барханы, словно облитые оранжево-красным светом.

«Но почему это случилось? Почему так глупо, примитивно?» — думал он, невидяще уставившись в передний иллюминатор, где заснули невысокие горы, поросшие стекловидным кустарником, красные барханы настороженные, немые. И понял, что в мире остались теперь лишь они да темно-фиолетовое небо с холодными, слабо мерцающими звездами. Эти звезды, несмотря на яркий солнечный день, были видны отчетливо, ясно.

Сотрясение почвы и последовавший за этим короткий гул, передавшийся по корпусу ракеты, заставил Боруту подняться на ноги. Слева, из-за края столовой горы, вырос колоссальный столб темного вещества, как бы просвеченный огненными брызгами. Вот он достиг высоты нескольких километров, поднялся еще выше, затем разделился на ряд отдельных вихрей и на какое-то время застыл в пространстве. Вихри подхватил ветер, они расползлись в стороны и стали чуть замедленнее, чем на Земле, перемещаться обратно к поверхности Марса. Странно было наблюдать, как громадные куски породы, а то и целые глыбы красного песчаника, и тучи мелких обломков, словно ссыпаемые невидимой рукой, плавно опадали вниз, повинуясь слабому тяготению планеты. Наконец масса материи убыстрила движение — и в течение многих минут оседала в кратер и на склоны близлежащих холмов.