Владимир Голубев - 1894

— Володя, завтра роты Хью Ганна и Джона Гуда захватят столицу. Их поддержит десант с крейсера, поэтому мы не сможем им противостоять. Ты можешь предложить решение проблемы? — обратился к Гусеву Ершов.

— Взорвать крейсер?

— Это возможно? — обрадовался Вилкокс.

— Легко. Но это самый плохой вариант, — замотал головой Ершов.

— Коля, у тебя есть тонна бензина, — намекнул Гусев.

— Предлагаешь устроить пожар на крейсере. Хороший вариант. Мы всегда сможем утверждать, что это не диверсия, а трагическая случайностью.

Замкнуло проводку, например, или керосиновая лампа разбилась. Только тогда я останусь без бензина и, следовательно, без катеров!

— Роберт, ты сможешь найти пять-шесть бочек масла? — Гусев давно перешел с Вилкоксом на ты.

— Легко, как говорит твой друг Ершов, — улыбнулся Вилкокс.

— Тогда мне хватит половины бензина. Нужна еще ручная помпа, которую используют для откачки воды из трюма.

— Помпа есть на государственном пароходе «Ликелике», — вспомнил Вилкокс.

— Роберт, через три часа я жду масло и помпу на своем баркасе в порту. Я ухожу. Тороплюсь, мне еще нужно переоборудовать баркас под танкер, — Гусев встал.

— Мне также нужно спешить, ты дал мне короткий срок, — Вилкокс тоже встал.

— Володя, я с тобой. Баркас я возьму на себя.

— Спасибо, Коля. Роберт, на рассвете приглашаю на берег, полюбоваться на большой пожар.

— Погода не благоприятствует, третий день льёт бесконечный дождь, но ради такого зрелища обязательно приду.

— Что ты, погода, как на заказ! Ничего не слышно, ничего не видно, — засмеялся Гусев.

Проводив Вилкокса, Ершов на минуту задержался, седлая коня. Гусев ждал Николая на улице, его спокойная кобыла неторопливо перебирала ногами.

— Ершов, давай помогу, — весело подбежала Франческа.

— Что это было за представление?! Внезапная страсть к герцогу разбила нежное девичье сердце? Читаешь очередной женский роман?

— Роман мужской! — высунула язык Франческа, — Твоего Бузова перевели на английский! Там есть такие сцены! О! Не сердись. Знаю, мне еще такое рано читать. Всё, согласна, сегодня без сладкого.

— Боже мой!

— Он выпустил уже сотню книг! Он мой любимый автор! Жалко, что на английском так мало опубликовано…

— Это ты из-за Бузова стала учить русский язык???

Четыре катамарана поминутно теряли друг друга в темноте, стена дождя скрывала очертания и берега, и крейсера. Баркас шел сзади, и, отставая, растворялся в ночи, догоняя, возникал то ли в виде огромной волны, то ли чудовищного морского зверя. Небольшая флотилия больше часа искала крейсер, Гусев уже начал волноваться. Наконец-то в стороне показались огни корабля.

Дюжина казаков, даже в темноте, легко вскарабкалась на высокий борт крейсера, и парами растеклась по палубе. Американских моряков глушили дубинками, Гусев приказал не оставлять резаных и колотых ран.

Как только штурмовая команда захватила палубу, Гусев затащил на борт крейсера рукав от помпы, и в трюм полился бензин. Через несколько минут он закончился и казаки начали качать масло, но тревоги всё ещё не было.

«Удачно наткнулись на пустой трюм. Никого из моряков нет, хорошо бы обойтись без жертв», — порадовался Гусев.

Но уже через мгновение раздался возглас, почти сразу ругань и крик, затем трель дудки, и корабль начал просыпаться.

Гусев моментально подал условный сигнал к отходу, и сам, не дожидаясь никого, потащил рукав помпы назад к борту, оставляя после себя широкую маслянистую дорожку на палубе. У борта Гусев достал зажигалку, но заметил, что один из казаков бросает в трюм бутылку керосина с зажженным фитилем. Через секунду столб пламени высотой с пятиэтажный дом вырвался из люка, и страшный удар отбросил казака к борту. Гусев успел спрятаться за борт, но всё равно оглох, и двигался, как пьяный. Он смог вскарабкаться обратно. С огромным трудом схватил казака и спустил его на баркас. Гребцы сразу же, изо всех сил, заработали веслами. Взрыв бензина выжег в трюме весь кислород, и пожар почти потух. Лишь масленая дорожка на палубе вяло горела под дождем, указывая янкам откуда пришел враг.

«Это я не рассчитал. Переборщил чуток. Если бы всю тонну бензина залили в трюм, то крейсер точно разорвало бы пополам. Для пожара, наверняка, хватило бы сотни литров бензина», — подумал Гусев.

Крейсер загудел сотнями голосов, криков, команд и свистков. Офицеры и матросы высыпали на палубу. Абсолютное большинство американцев было в шоке, они бестолково стояли или двигались без цели. В трюме снова разгорелся пожар, пламени не было, но ядовитый дым, вырываясь из люка, стелился по палубе. Оглушенные взрывом матросы не слышали команд офицеров и бросались в волны залива, пытаясь спастись. Дождь почти прекратился, небо на востоке окрасила заря и резко посветлело. На берег высыпали канаки, криками показывающие морякам направление, многие бросались в воду и помогали усталым пловцам выйти из моря. Наконец-то канаки стащили в воду свои мелкие суденышки, и буквально через несколько минут крейсер был окружен со всех сторон. Никто не думал об опасности, ведь пожар мог вызвать взрыв снарядов.

Спустя час пожар потушили, а возможно он потух сам, сожрав своим огнем всё, что могло гореть в трюме.

Опасность участия матросов в военном перевороте сошла на нет.

Ершов ещё не знал, что скоро у него появится новая забота: взрыв не остался без последствий. Часть заклепок выскочила, и в трюме появилась течь. С такой течью ни один капитан не решится пересечь океан, ведь любой шторм может увеличить течь, и тогда крейсеру грозит гибель.

Обе роты «Винтовок из Гонолулу» собрались, как и было запланировано, поздним утром у дворца. Ни Хью Ганна, ни Джона Гуда, ни других руководителей переворота не было, Вилкокс попытался арестовать их недалеко от резиденции представителя госдепа Джона Стивенса, где они получали последние инструкции. Охрана Ганна и Гуда, всего две дюжины человек, оказала яростное сопротивление. Краснорубашечники потеряли три десятка убитыми и столько же ранеными. Зато всё руководство «Винтовок из Гонолулу» и боевое ядро организации было уничтожено.

Когда президентская гвардия под командой Сэма Нолейна вышла из дворца, «Винтовки из Гонолулу» решили отступить, и сразу же попали в объятия вооруженных казаков.

«Ужасный Гусь» вышел вперед с автоматом, предложил бросить оружие и поднять вверх руки. Он дал на размышление десять секунд, но уже через пять казаки начали вязать американцев.

Обе роты были арестованы.