Олег Таругин - Сны разума

– Так что, командир? – Гвоздь не привык долго молчать. Даже в подобной ситуации. – Сначала те трупаки, теперь эти. Тенденция, однако?

– Заткнись… – уже привычно буркнул сержант, подбирая заинтересовавшее его оружие. Несомненно, огнестрельное, нарезное, автоматического действия, со съемным магазином – прямо хоть сейчас в музей. Подсвечивая себе зажатым под мышкой фонарем, Даниил разобрал выбитый на корпусе серийный номер и надпись «Сделано в России». Написано было на стандартном русском, как известно, практически не изменившимся даже при сведении много лет назад двух наиболее распространенных языков в интерлингву. Впрочем, выглядело оружие так, будто только что сошло с конвейера. Интересно.

– И что пишут? – Окончательно пришедший в себя Гвоздь взял из рук сержанта автомат, повертел в руках. Кажется, так называли в древности этот вид огнестрельного оружия? Или нет? – Сержант напряг память, припоминая вышедшее из употребления словечко, – скорее «пистолет-пулемет»?

– Ты смотри… а что это за «Россия»? Не помню такой планеты?

– Кончай, – беззлобно одернул подчиненного сержант, – можно подумать, не знаешь. На нашей прародине было не так уж и много стран. Между прочим, школьный курс истории – обязательный, заметь, курс.

– Помню, конечно, – грустно согласился Гвоздев, – это я просто без родного чипа туплю. А если серьезно, командир, то… ты давно на навигатор глядел?

– Что? – Сержант чисто автоматически взглянул на светящийся ровным светом навигационный браслет, показывающий положение носителя в любой точке освоенной галактики. Приборчик считался одним из наиболее надежных среди обязательной экипировки десанта: излучение квазаров, знаете ли, так просто не подделаешь!

– А то… – Гвоздев замолчал, давая возможность командиру, равно как и заинтересованно вздернувшему к глазам запястье Короткову, самим понять, ЧТО он имеет в виду.

Поняли, конечно. И одновременно взглянули на рядового, первым заметившего некую странность: ведь, если судить по показаниям более чем надежного прибора, они находились именно на прародине Земле.

На планете, породившей единственную во Вселенной разумную жизнь, ныне распространившуюся на более чем полторы сотни обитаемых миров. Планете, давно превращенной в экологический заповедник, никоим образом не производящий ничего технологического – для этого существовало несколько десятков индустриальных миров. Планете, на которой никто их троих космодесантников – несмотря на вполне земные имена и фамилии – никогда в жизни не был…

Впрочем, гораздо более странным было другое: навигатор давал не только пространственную, но и временную привязку, согласно которой десантники сейчас находились в далеком прошлом, в начале того самого легендарного двадцать первого века. С его второй половины и началась экспансия человека в далекий космос.

– Вот именно, – печально констатировал Гвоздь, – как-то неслабо мы залетели. Интересно, как это соотносится с доказанной нашими высоколобыми невозможностью путешествий во времени? Кстати, кто еще не понял – мы не только на Земле, но и под землей, – хихикнул собственному каламбуру десантник, – почти в тридцати метрах под поверхностью.

– Так и соотносится, – подал голос Коротков, – обратно пропорционально, то есть никак. Командир, посвети-ка сюда, я, когда падал, фонарь где-то посеял. А, вот он. – В свете сержантского фотонника тускло блеснул цилиндр фонаря. Ефрейтор подобрал его, едва слышно щелкнул переключателем. Стало заметно светлее, и Баков вновь задумчиво взглянул на висящий над головой десятиметровый шар, освещенный отраженным от гладких черных стен светом.

Он, конечно, вовсе не умник из особого отдела флота, но и связать одно с другим вполне в состоянии. И там, на безымянной планете, и здесь, на Земле, непонятному шару сопутствуют трупы перебивших друг друга людей – это наводит на некоторые размышления. Не самые, скажем так, радужные размышления. Плюс – странный сигнал о помощи, на который отчего-то отреагировали не спасатели, а Военно-космический флот, и труднообъяснимый с точки зрения устава режим вседозволенности для группы Бакова… Кажется, кое-что начинает проясняться, не так ли?

Там, на орбите, знали о странном шаре и Бакова – как, впрочем, он и предполагал – разыграли втемную. Вот только… догадывались ли они о том, что именно произойдет дальше? Похоже, ответ на последний вопрос отнюдь не лежит на поверхности! – Сержант грустно улыбнулся случайному каламбуру.

– Данила, – голос обычно прямолинейного Короткова звучал, на удивление, неуверенно, – я активировал датчик органики. Сигнал слабенький, но, похоже, у нас гости.

– Кто? – Баков с похвальной скоростью осознал глупость своего вопроса и поправился: – В смысле откуда и сколько?

– Трудно сказать, сигнал идет с многократным отражением – мы ж под землей, все-таки. До них несколько сотен метров, а сколько их? Ну, скажем так, несколько…

Сержант хмыкнул: более идиотского доклада трудно было себе представить. «Несколько» – хорошо звучит!

– А конкретнее?

– Не могу, сержант, они ж не по прямому коридору к нам идут. Порода экранирует плюс вторичные отражения сигнала от стен плюс сам этот зал. Вон оттуда примерно. – Ефрейтор повел фонарем в сторону пролома в стене зала. Судя по всему, за чернеющим лазом начинался какой-то коридор – луч света вырывал из тьмы кусок желто-серой стены. Наверняка тот самый коридор, через который в разное время сюда и проникли все местные покойнички.

– Гвоздь… нет, Короткий, давай лучше ты: если там есть какой-то ход, замаскируйся и сиди тихо, жди гостей. Если что, не спеши стрелять, мы не у себя дома, понял? – Сержант вдруг с тоской вспомнил о снятом вместе с наружной «скорлупой» камуфляже. – Постарайся остановить их на безопасном расстоянии и поговорить. Говорить буду я.

– Понял. – Снятая с предохранителя винтовка ефрейтора негромко пискнула, вставая на боевой заряд. Использовать здесь, под землей, динамическое оружие было бы чистым безумием, а вот импульсный режим на минимальной мощности – самое то. В крайнем случае оплавит пару кубометров камня, и все. Никаких обвалов: помнится, во время шахтерского бунта на Фьорре-5 это отлично сработало… Правда, никто из уважающих себя космодесантников не любил вспоминать ту операцию.

– Гвоздь, – сержант выдержал небольшую паузу. – Ты у нас парень не брезгливый – осмотри-ка все тут поподробней. Вдруг еще что интересное найдешь. – Баков протянул подчиненному свой фонарь и отщелкнул от трофейного автомата магазин, задумчиво уставившись на отблескивающие в отраженном свете закругленные оголовки патронов: погибший не успел расстрелять всю обойму.