Джо Холдеман - Бесконечная свобода

Конечно, все ветераны первого поколения, бывшие гомосексуалистами, прошли психологическую перекодировку и превратились в гетеросексуалов — это было одним из основных условий при отправке на Средний Палец, ведь все мы должны были принять участие в формировании генетического «запасника». Хотя по Терезе было хорошо видно, насколько это кодирование было эффективным. И, как мне известно, у Чарли была, по крайней мере, одна связь с парнем; возможно, просто для того, чтобы вспомнить старину. Мальчики будут девочками, а девочки будут мальчиками, как мы говаривали в пору моего невинного детства.

Марк продолжал поиски новой информации в Центре космической связи, но так и не смог ничего откопать. Он тратил целые дни, обшаривая космопорт, но там также не было никаких сведений о коллапсарных сообщениях с Земли, пришедших непосредственно перед бедствием или после него. Эти сообщения, очевидно, держались в тайне от простонародья, и даже шериф понятия не имел, где они могли находиться. Конечно, если бы нам удалось найти записи сообщений с Земли и в них пустой период протяженностью в десять месяцев, начиная с Дня, это еще ничего не доказало бы. На планете было некому принять послание.

(Честно говоря, мы могли получать сообщения с Земли каждый час, через коллапсар, и ничего не знать об этом. Корабль-передатчик появлялся в системе со скоростью, многократно превышавшей скорость убегания для Мицара, так как коллапсар, использовавшийся для этого, обращался вокруг звезды по достаточно малой орбите. Он проносился мимо СП на пятидесятикратной, а то и стократной планетарной скорости убегания, посылал импульсное сообщение и исчезал неведомо куда. А поскольку корабль — коллапсарная антенна — был совсем крохотным — может быть, с кулак величиной, так что кораблем его можно было называть только условно, то обнаружить его появление было попросту невозможно, если не знать частот, которые он использует.)

Люди возбужденно обсуждали возможность экспедиции к Земле. У спасательных шлюпок оставалось еще вполне достаточно топлива для коллапсарного скачка туда и обратно. Если на Земле все еще имелись люди, Человек и тельциане, то они могли бы оказаться в состоянии помочь нам понять, что случилось. Ну а если там никого не окажется, то мы скорее всего ничего не потеряем, а лишь получим новые данные.

Люди рассуждали так или примерно так. Я был согласен с этим мнением, но некоторые не были настолько уверены в том, что наши связи с Землей полностью разорваны. Если там никого не осталось, если в день оттуда тоже исчезли все жители, то мы все равно продолжали бы получать от них ранее отправленные послания еще в течение шестидесяти четырех земных лет. А когда передачи кончатся, мы уже успеем как следует вновь обосноваться на СП, так что прекращение связи будет ударом, но жизнь от этого не прекратится.

Ну а если сейчас, пока мы еще не успели оправиться после нокдауна от первого бедствия, выяснится, что мы одни во вселенной и все так же беззащитны перед той силой, которая вырвала из бытия всех остальных, это может превозмочь тот предел выносливости, который мы имеем и как индивидуумы, и как цивилизация. Так что теоретические споры продолжались.

Но даже и сейчас наше положение как «цивилизации» было не слишком прочным. Если последняя наша шлюпка на самом деле пропала, то у нас насчитывалось сто с небольшим людей, и из них только четверо детей. (Двое из девяти человек, не выдержавших анабиоза, были младше двенадцати лет.) Мы должны были начинать оптом и в розницу делать младенцев и приступать к оплодотворению части из тех тысяч яйцеклеток, которые хранились в замороженном виде на наших судах.

Такая перспектива не вызвала большого энтузиазма. Многие отнеслись к ней так же, как и мы с Мэригей: мы это уже сделали! В перечне многочисленных вариантов, которые мы видели перед собой, вступив в средний возраст — наподобие дикого плана угона «Машины времени» — создание второй семьи заняло бы одно из последних мест.

Сара относилась к числу тех женщин, — они составляли четверть от их общего числа, — которые были достаточно молоды для естественного материнства, но она еще не была морально готова к этому; даже если бы кто-то из имевшихся в наличии мужчин предложил ей заняться изготовлением детей. Но ни один пока что этого не сделал.

Шериф предложил вырастить большую группу детей по обычаю Человека, в условиях интерната, где они не будут знать родителей, а только воспитателей. Я видел в этом проекте некоторые достоинства; прежде всего они выражались в том, что большая часть этих детей и на самом деле не будет иметь живых родителей, и если бы не ассоциации с Человеком, то, думаю, мы, скорее всего, согласились бы с этим предложением. Но оно вызвало в той или иной мере чувство внутреннего протеста: ведь интернаты и дети без родителей были частью тех самых вещей, от которых мы стремились сбежать, и неужели теперь мы сами, своими руками, начнем их создавать заново?

Оппоненты могли, впрочем, изменить свое мнение, когда под ногами у каждого станет ползать по четверо или пятеро отпрысков. Совет остановился на компромиссном решении, которое оказалось возможным лишь благодаря тому, что у нас были такие люди, как Руби и Роберта, безумно мечтавшие о детях, но не способные иметь их из-за бесплодия. Они вызвались надзирать за интернатом. Каждый год — три раза в год — им предстояло оплодотворять восемь или десять яйцеклеток из судовых запасов, выращивать плоды в инкубаторе и принимать «роды». Им также предстояло заботиться о нежеланных младенцах, если это случится, которые появились бы на свет традиционным путем.

Антаресу-906 было, вероятно, хуже, чем всем остальным, хотя, конечно, никто из нас не разбирался достаточно хорошо в эмоциональном состоянии тельциан. Насколько Антаресу-906 было известно, он (а может быть, она или оно — в их языке не было родов) являлся последним оставшимся в живых представителем своей расы. С половыми различиями у них дело тоже обстояло как-то непонятно, но они не могли воспроизводить свой род без обмена генетическим материалом — пережиток древнего прошлого, так как уже на протяжении нескольких тысячелетий все тельциане были генетически идентичны.

Люди все чаще замечали, как это существо ходит вокруг работающих, стараясь быть полезным, но пока что положение напоминало ситуацию, сложившуюся на борту «Машины времени». Тельцианин, в общем-то, не имел никаких навыков; он являлся знатоком языка, на котором говорил только он сам, и дипломатом, представлявшим самого себя. Как и шериф, тельцианин мог вливаться в Дерево, и, в частности, они могли соединяться с сознанием друг друга, но обладали практически одинаковым опытом.