Максим Лучинин - Повестка в космос

— Хорошо бы, — пробормотал я. — Да только пилота нет. И я не знаю, все ли успели добраться сюда…

И словно в ответ на мои слова из отверстия шахты метнулась к нам маленькая фигурка. По белой одежде и росту я понял, что это еще одна ауаника. Следом за ней в всполохах вспышек мелькнули цилиндры. Три штуки. И они тоже бежали, бежали вслед за ауаникой. Щупалец не разглядеть, но видно было, как быстро они приближаются к нам. И тут же стало понятно, почему они бежали: из шахты один за другим стали вылетать Красные Зед. Дьявол! Похоже, они проникли через пробоины в стенах!

— Быстрей!!! — заорал я. В отчаянии огляделся по сторонам. Почему, почему истанты не сделали ручное оружие? Бластеры, магнитные пушки, лазерные мечи, в конце концов. Столько всего придумано, и ничего этого не существует. А сейчас нужно именно ручное…

В панике я оглядел разбросанные по площадке обломки, схватил какую-то искореженную трубу.

Стая плазмачей настигла беглецов, но в воздухе вдруг раздался вой сирены. Я увидел, как пылающие шары потускнели и зависли на месте, они будто покрылись коркой. Истанты заморозили их звуком! Ауаника и цилиндры продолжали бежать, до нас оставалось совсем немного. А заледеневшие шары трепыхались, мгновение — и снова вспыхнули ярким огнем, снова понеслись вдогонку. Черт! Ну как же так! Остановить их получалось лишь на мгновение!

Бегущие цилиндры снова издали пронзительный крик, но в этот раз остановить получилось не всех. Пара Красных Зед с шипением и гулом врезались в убегающих истантов, прикрывающих собой маленькую ауани-ку. Я заорал и побежал вперед, и крик мой слился с райской песней, от которой сжалось сердце. Краем глаза я увидел, как заваливается набок один из цилиндров с оторванной вершиной, издавая предсмертный стон, подобный пению архангелов, как дымятся в отдалении останки еще одного. Не переставая орать, я с разгону лупанул трубой по застывшим шарам, зависшим в воздухе. Они мелко дрожали, стараясь выбраться из сковавшего их ледяного плена, но не успели. Две твари разлетелись брызгами осколков. Я снова заорал и, замахнувшись, врезал трубой по еще одному. Он толкнул соседа, и оба они лопнули, как хрусталь, и фейерверк их

осколков на лету вспыхивал огнем, но было уже поздно, и догорающие куски пламени осыпались дождем вниз.

Остальные рванули к светящейся двери корабля. Я побежал за ними, но понимал, что не успею.

И вдруг словно смерч пронесся над моей головой, прикоснувшись к волосам и толкнув стеной воздуха. Круглый корабль кэссов врезался в куски плазмы и размазал их по своей поверхности, окутавшись на мгновение в огненное облако. Последний оставшийся в живых истант заревел и заморозил двух уцелевших тварей. Я подбежал и прикончил их одного за другим.

Очумевший, я искал глазами ауанику: спаслась или нет? Она сидела около входа в корабль, сжавшись в комочек. Цела!

Подлетел обугленный шар кэсса и завис около нас. Открылся круглый люк — на площадку спрыгнул Дэн. Дэн! Наконец-то! Я с облегчением отбросил трубу.

— Ни фига вы тут вытворяете! — удивленно промолвил он. — Такого в «Звездных войнах» не было!

— Дэнчура, сволочь, тебя где носит? — закричал я.

— Это тебя где носит? — удивился он. — На первом корабле тебя нет, на втором — нет. Я уж думал, ты все…

— И я думал, что ты все… К черту! Полетели отсюда на хрен! — Я направился ко входу в корабль.

— Стой! — крикнул он. — Ты иди, я на своем полечу. — Он указал на шар за спиной.

— Бросай ты это яйцо! С ума сошел! У нас корабль!

— А прикрывать вас кто будет? Американский спецназ?

— А кэссы? Кэссы же здесь! — Я жутко не хотел, чтобы он снова совался в пекло, когда спасение так близко. — Ты вообще зачем у них корабль угнал?

— Да мало уж кэссов осталось, — негромко сказал Дэн. — Отчаянно бьются, собачки, ничего не скажешь… — Он вздохнул. — Я свой корабль подпалил, чуть сам не поджарился. А этот мне по наследству достался… Все, Гриш, кончай базар, грузись быстрей! Давай! Скоро увидимся! — Он запрыгнул в кабину.

— Дэн! — окрикнул я его.

— Да?

— Ты сбросил бы бомбу? Он помедлил. Потом сказал:

— Я бы сбросил и остался. — И люк над ним закрылся.

Истант стоял в центре капитанского мостика и издавал целую какофонию звуков. Я не понимал, как можно звуками управлять кораблем, но это меня сейчас и не интересовало. Мы прорывались сквозь безумие Красных Зед, заполняющих все пространство вокруг, как пчелы. Тянувшийся за нами шлейф плазмачей полыхал взрывами — истребители прикрывали наш отход, сами спеша покинуть это дьявольское место. Всю картинку я видел на экране корабля — уменьшенной копии экрана на командной площадке станции. Не было здесь ни полковников, ни майоров, чтобы смотреть на проигранную битву. Один только я смотрел, как погибает система, захваченная горящей ордой.

Истант в экранах не нуждался. Единственное, чего я не понимал, почему он так напряжен и выдает симфонию вместо привычного соло.

Красные Зед создали три клоаки. Две были закончены, а последняя, совсем недалеко от станции, еще пылала незатянувшейся поверхностью. Возможно, именно станция мешала ее формированию. Но станции оставалось жить недолго. Вся ее средняя часть чернела дырами и разломами.

Быстрей! Быстрей! Неужели корабль не может лететь быстрее? Я беспокойно поглядывал на истанта, заходящегося в безумной симфонии.

Месиво догоняющих нас плазмачей растягивалось, большая их часть отставала все дальше и дальше. Истребители бросали последние бомбы и устремлялись за нами.

— Опасно, человек! — закричали мне в уши.

— Что?! — Я отшатнулся, поворачиваясь влево и вправо: кто кричал?

— Нельзя предотвратить! Опасно! — кричал истант.

— Что опасно? — Я подбежал к нему. «Где Дэн?» — мелькнуло в голове. Следовавшие за нами истребители все на одно лицо. Понять, какой из них Дэна, невозможно. Если он еще жив… — В чем опасность? — крикнул я истанту, не понимая, что он хочет.

Мы почти вырвались из облака плазмачей, кто еще нам угрожал? Я увидел, что станция наконец не выдержала: центральная часть ее сложилась, брызнув черным кольцом обломков. Она начала схлопываться, сплющиваться, как бумажный стаканчик. Еще не сообразив, что происходит, я снова глянул на истанта. А он больше не старался. Симфония закончилась, и лишь протяжный мелодичный напев негромко растекался по кораблю.

До меня начинало доходить, но я еще не мог осознать и поверить. Снова посмотрел на станцию. Цилиндрический блин верхнего гравитационного генератора медленно опускался вниз, ломая и круша оставшуюся начинку, а навстречу ему двигалась нижняя часть генератора… И я вдруг понял, что до последнего мига станция держалась усилиями этого истанта. Он был последний из той команды, что творила станцию, обтягивая ее незыблемый скелет живой материей трепещущей вибрации. Один он делал то, что делали несколько десятков — и, похоже, возможностям его настал предел. Наверное, мы отлетели слишком далеко, и он стал не в силах удерживать станцию дальше. Но ведь и черт с ней! Зачем она нам теперь?