Дэвид Брин - Бытие

Большинству животных хватает здравого смысла не пачкать в собственных гнездах.

С другой стороны, ни один вид животных никогда не знал таких искушений. Не становился таким могущественным. Не был готов учиться на своих ошибках.

Получилось ли бы лучше у разумных крыс, или воронов, или тигров, или медведей, или кенгуру, проявили бы они больше мудрости, смогли бы заботливей обращаться с миром, чем мы?

21

Племя

Оказавшись на открытой воде, Хакер постарался плыть рядом со своим спасителем дельфином, но это давалось с трудом: его тело было в синяках после жесткой посадки и ударов о коралловый риф.

Вдобавок к спасательному скафандру – в рекламе говорилось, что он «хорош для всего: от космоса и вершины Эвереста до морских глубин», – необходимо было привыкнуть. Но Хакеру по-прежнему сложно было сосредоточиться. Когда он тянул за рычажки, выпуская дополнительные жабры по краям шлема, чтобы извлекать из воды больше кислорода, собственные пальцы показались ему сосисками.

Хуже того, проклятый дельфин начинал проявлять нетерпение. Когда Хакер попытался выпустить из сапог дополнительные плавники, чтобы плыть быстрее, тварь раздраженно пискнула и стала болтливо жаловаться. А потом снова принялась толкать Хакера носом-бутылкой.

«Как раздраженный родственник, вынужденный вести инвалида, – негодующе подумал Хакер. – Я не стану этого терпеть!»

Хотя с заткнутыми ушами он по-прежнему не мог слышать, но звуковые сенсоры в челюсти свидетельствовали, что они уходят в открытое море, подальше от грозного рифа. И от остатков его разбитой суборбитальной спасательной капсулы. Дорогой.

Надо было попробовать спасти больше. По крайней мере прихватить радиоконсоль.

Или маленький спасательный плот из-под сиденья! Почему я не подумал об этом раньше? Надо вернуться за ним.

Именно этот миг носатый дельфин выбрал, чтобы подтолкнуть Хакера вперед.

Хватит! Хакер начал отворачивать от твари, собираясь как следует пнуть ее. Может, тогда поймет намек. Отвяжется…

Но не успел он развернуться полностью, как слева от него показалось еще два серых силуэта и еще два – справа. Вновь прибывшие покружили, сканируя Хакера и его спасителя сонарными щелчками и писками. Те отдавались в кристально чистой воде, заставляя зудеть челюсть.

Наконец Хакер сумел повернуть, как будто собираясь плыть обратно, но путь ему преградили три больших серых существа. Очевидно, запрещая.

Некоторое время – ему самому было неясно, сколько именно, – Хакер орал на них. Хотя своих проклятий он не слышал, его лицевая пластина покрылась слюной и каплями воды. И вдруг гнев бесследно исчез, словно растворился в окружающем море. И сменился покорностью.

«Ну… хорошо…» – заставил он себя произнести, членораздельно, постепенно восстанавливая дыхание, а многоцелевой шлем тем временем удалял следы его гнева, добавляя чистого кислорода. К тому же это сбережет его связки, если он не забудет все делать верно.

– Хорошо, будь по-вашему. Но тогда под вашу ответственность. Придется вам заботиться обо мне. По крайней мере увернусь от проклятых спасателей.

Конечно, дельфины не понимали его слов. Тем не менее, когда он повернулся, чтобы плыть в другую сторону, они словно закивали соглашаясь, выпрыгнули из воды, чтобы глотнуть воздуха, и поплыли рядом с Хакером в таком темпе, чтобы он успевал за ними.

Временами, просто чтобы двигаться быстрее, один из дельфинов подставлял спинной плавник, позволяя Хакеру ненадолго повиснуть на нем, и тогда тот летел в кристально чистой воде невообразимо быстро. Иногда, если тот, кто нес его, выныривал, чтобы вдохнуть, Хакер тоже поднимал шлем над поверхностью и вайи-пластинки жабр раздувались, как воздушные шары, пока он оглядывал горизонт, но ни разу не увидел признака суши.

Установилась некая размеренность – ритм: отчасти небывалая подводная экскурсия, отчасти прыжки по поверхности. Спустя некоторое время все еще измученный, ошеломленный и оцепенелый от болеутоляющего Хакер вынужден был неохотно признать…

…что это очень забавно.

* В Гренландии рухнула еще одна ледяная дамба, что угрожает глобальному снабжению пресной водой, как раз когда начал восстанавливаться цикл солености в северной Атлантике. Стремясь восстановить Гольфстрим, Россия и Польша угрожают использовать ядерное оружие, не объясняя, чем оно может помочь (моргните и посмотрите репортаж).

* Фермы средних штатов США расширили пищевой бойкот после того, как Метрополитанская лига объявила о плане создания картеля, который будет по фиксированным ценам продавать городские отходы (моргните и посмотрите репортаж).

* Вернулись ветераны последнего Великого Пробуждения: у них новая пророческая конференция в Колорадо-Спрингс. Не извиняясь за несбывшееся пророчество о падении цивилизации в 2030 году, они призывают к новой волне встреч в палатках, от гор по всем прериям. «Потому что, – согласно главному предсказателю Иену Тсерфу, – на этот раз уж точно!» (моргните и посмотрите репортаж).

В ответ соседняя «идеальная республика» Боулдер пригласила большую группу юристов, чтобы предъявить иск Большому Пари 2036 года. Имея в виду продолжающиеся раздоры между анклавами трогов и агогов, профессор Эйлин Гейперс-Фитцпатрик, мэр, заявила: «Прежде чем эти придурки посеют новую панику, пусть построят нам новый стадион! И извинятся за свое пари насчет того, провалится ли наш город в ад. Платите! И на этот раз никаких «все или ничего!» (моргните и посмотрите репортаж).

22

Родственные души

Разумеется, выступление закончилось неудачно. Все шансы на ударный финал исчезли вместе с надеждой на хорошую съемку. Даже пятьдесят лет спустя из этого события будут помнить только, как Хэмиш с видом оглоушенного теленка машинально бормочет какие-то банальности о том, что нужно сохранять спокойствие и здравость суждений.

– Возможно, это розыгрыш, – предположил он. – Или нечто гораздо менее значительное, чем кажется. А если нет, даже если космос вдруг обратился к нам и все изменится… – Он с трудом сглотнул; хотелось одного – поскорее уйти. – В конце концов, необходима осторожность, а не высокомерная гордость, чтобы прожить еще дни и годы. Что выручило многих индивидов, многие группы, государства и расы, которые были до нас? Среди сомнений, тревог и множества потрясений мы должны знать свой шесток. Признать ограниченность своей мудрости и обратиться к тем, кто мудрей нас.