Василий Головачев - Браконьеры

Действительно, две грани показали ржавые ромбы, окружённые зелёными пространствами.

– Это те песчаные квадраты, которые мы видели.

– Это же ромбы.

– Нужны стробоскопические очки. Телекамеры работают на иных принципах и приспособлены передавать изображение существам с иным углом зрения. Поэтому изображения такие растянутые.

Что-то мелькнуло за стенами помещения, словно птица пролетела мимо башни.

Максим мгновенно насторожился, подбежал к вертикальным щелям, пропускающим дневной свет, прижал лицо к щели и увидел удаляющийся треугольник красного цвета, похожий на летательный аппарат.

– Что там? – спросила Ольга.

Треугольник заложил вираж, превращаясь в летающий конус, спикировал куда-то к подножию башни.

– Вниз! – бросил Максим, спинным мозгом чуя нарастающую угрозу.

Ольга, к её чести, не стала задавать вопросы зачем и почему, понимая обстановку не хуже майора. Интуиция и ей подсказывала, что во внешней среде произошли какие-то изменения, не связанные с работой контролирующей аппаратуры в башне.

Они залезли в колонну лифта, дожидавшуюся пассажиров с открытой дверью.

Максим сунул кулак в углубление пуска, и произошло то же явление, что и минутами раньше в подвале: дверь закрылась необычным способом, втянутая без какого-либо манипулятора, кабину заволокло дымом, мигнули индикаторы, и она провалилась вниз, породив у пассажиров кратковременное ощущение падения.

Их ждал хор восклицаний.

Максим подумал, что охотники просто обрадовались, что разведка вернулась, но их волнение было рождено иными причинами.

– Там кто-то есть! – заявил возбуждённый Пуфельрод, тыкая пальцем в дыру на потолке.

Максим вышел из-за столпившихся у колонны охотников, взялся за ружьё.

– Надо уходить.

– Куда?! – оскалился капитан Еремеев. – Оттуда высунулась такая рожа!

– И вы её…

– Пугнули, конечно.

Максим невольно качнул головой, поймал взгляд Ольги.

– Шанс переговоров потерян, надо полагать. Нас не выпустят отсюда живыми. Поехали наверх.

– Это ещё зачем? – осведомился Еремеев. – Что мы там не видели?

– Верхний этаж представляет собой центр управления станцией, мы включили аппаратуру. Попробуем оттуда связаться с хозяевами и потребовать доставки домой.

– А если нас там грохнет охрана? – проблеял Пуфельрод.

– Не грохнула до сих пор, не тронет вообще. В принципе вы можете… – Максим не договорил.

В дыру упал какой-то ажурный шар, развернулся в суставчатый многолапый механизм с десятком светящихся фасетчатых глаз на стебельках.

Все замерли.

Механизм раскрылся ещё больше, вытягиваясь вверх и в стороны, выдвинул из своего многочленного чрева какую-то блестящую гофрированную трубу с линзами на конце. Линзы на срезе трубы повернулись к людям, блеснули стеклом.

– Огонь! – рявкнул Максим, выцеливая именно эти линзы.

Выстрелили всего трое: он, Ольга и егерь Степчук. Остальные замешкались по разным причинам.

Телохранители с похвальной быстротой оттеснили генерала за колонну, бледные Еремеев и Пуфельрод тоже отступили, пытаясь дрожащими руками нацелить ружья на неземной механизм.

Пули не причинили пришельцу вреда.

Зато дробь из ружья Максима попала в одну из линз, поэтому ответный выстрел кибера, – трубка с линзами оказалась оружием, как и определил Одинцов, – пришёлся на одну из колонн: струя дыма, пронизанная синими огненными колечками и молниями, беззвучно разнесла колонну в пыль!

Если бы Максим в этот момент начал оценивать ситуацию, оглядываться назад, всё закончилось бы плачевно. Однако он знал цену потерянным секундам, сделал ещё один выстрел и всадил в линзы и трубу второй заряд дроби.

Не сплоховала и Ольга, разрядившая свой пистолет в грудь кибера. А закончилась контратака грохотом выстрела из второго ружья: Степчук тоже оказался не робкого десятка.

Дробь Максима повредила «пушку», разбив все четыре линзы на трубе.

Дробь егеря снесла три глаза на стебельках.

И механизм, имевший простой приказ (эта мысль мелькнула в голове Одинцова как озарение) уничтожить землян, принял решение отступить. Он сжался в шар, подпрыгнул и исчез в дыре.

Несколько мгновений люди вглядывались в дыру, сжимая в руках оружие и ожидая появления нового противника. Но шли секунды, никто не показался, и земляне расслабились.

– Струсил, с-сука! – сплюнул Вован, ворочая стволом пистолета.

– Вверх! – отступил назад Максим, показав стволом ружья на колонну. – Быстро!

– Мы же все не влезем, – проблеял зелёный от волнения Пуфельрод.

– По двое! Залезайте внутрь, там есть точно такая же вмятина, – Максим сунул кулак в углубление на стенке колонны, в стенке образовался проход, – суйте туда кулак, и лифт поедет.

– Я бы лучше… куда-нибудь… – начал Петро.

– Поехали! – бросил Охлин.

Но вместе с охранниками он в лифт не влез. Пришлось ему садиться с тщедушным Степчуком. Максим хотел посочувствовать генералу, полагая, что высокий начальник из Сыктывкара переживает случившееся как собственную ошибку, но встретил его взгляд, полный скрытого раздражения и отвращения, и понял, что Охлина гнетёт только одна мысль: как бы выкрутиться из создавшегося положения с наименьшими для себя потерями.

За генералом отправились Петро и Вован, затем Еремеев и Пуфельрод.

Максим, не спускавший глаз с пролома в потолке, попятился к лифту.

– Тебе не кажется странным?

– Что? – не поняла Ольга, повторившая тот же маневр.

– Если нас хотели замочить, почему не бросили гранату? Это же намного проще.

– У них своя логика. Не люди решали.

– Спасибо им за эту логику. Залезай.

Они втиснулись в кабину лифта.

Уже вгоняя кулак в углубление пуска, Максим увидел, как сквозь дыру в потолке одна за другой посыпались на пол подвала с лифтом фигуры в пятнистых комбинезонах необычной расцветки.

Все они странным образом походили на фотографа из Синдорского леса, почти как братья, одинакового роста и телосложения. И глаза у них были такие же бесцветные, с вертикальным зрачком, и носы почти отсутствовали, и рты представляли собой узкие фиолетовые полоски. Разве что размер лиц не совпадал. Но в руках они держали не фотоаппараты, а знакомые гофрированные трубки с линзами.

К счастью, использовать своё оружие «спецназовцы» не успели.

Лифт унёс землян из подвала-терминала на верхние горизонты.

Внеземелье

День продолжается

До башни с крестом добрались за полтора часа.

Дважды приходилось занимать круговую оборону, так как по равнине шастали хищники, оценивающие добычу, но до стрельбы не доходило. От земного отряда исходила такая уверенность в своих силах, такая экспрессия, что даже повстречавшиеся летуны с «ободранной кожей» не рискнули на него напасть.