Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Чего глазеешь? - осведомился у него Траурихлиген, заметив, что солдат изучает Константина. - Одет не по погоде? А где ты видел, чтобы русские свиньи нормально одевались??

Солдат с ключами победил замки, оттолкнул тяжёлую дверь и отошёл в сторонку, вытянувшись в струночку.

- Свободные "номера" есть? - осведомился Траурихлиген, толкнув Сенцова в полную мглу.

- Так точно, герр группенфюрер! - поспешил заверить начальника солдат с ключами.

Константин же, войдя под сырую сень магазина-тюрьмы, в темноте не увидел, куда должен ставить ногу, влетел в некую ямку и шлёпнулся назад. Удар был ощутимый - ничем не покрытый каменный пол жёстко приложил неодетую сенцовскую спину, заставив Константина пискнуть.

- Неуклюжий хомяк! - тут же ругнулся Траурихлиген и снова засветил свой фонарик.

Он вырвал из тьмы каменную лестницу, что круто обрывалась вниз острыми ступеньками. Лестница начиналась у самых ног Сенцова - сделай он шаг на пару сантиметров длиннее - грянул бы вниз, покатился бы кубарем и не собрал бы костей.

- Мне нужны две отдельные камеры! - говорил между тем Траурихлиген солдату, и Сенцов понял, что в одну камеру он затолкает его самого, а во вторую заточит несчастную, ни в чём не повинную слабенькую Катю...

- Поднимайся! - Траурихлиген в который раз футбольнул Сенцова сапогом, и Сенцов поднялся, дабы не навлечь гнев на Катю. Теперь впереди шёл солдат с ключами - показывал группенфюреру свободные камеры для Сенцова и Кати. Сенцов затесался в середину, а замыкал Траурихлиген, освещая дорогу и таща Катю. Катя всё не приходила в себя, а по затылку Константина ползли пугающие мурашки: а вдруг "паровоз" Траурихлиген не рассчитал страшной своей силищи и проломил бедняжке череп???

Наконец, солдат с ключами "финишировал" около тяжеловесной, позеленевшей ото мха, задраенной на огромный замок страшной двери и показал на неё пальцем.

- Вот первая, - бездушно сказал он. - А вот - вторая, - и показал на соседнюю страшную дверь.

Да, из-за такой двери не убежишь просто так - её не выбить и не открыть без ключа... Сенцов застрял.

- Отлично! - расплылся в сатанинской улыбке Траурихлиген и бросил луч света в глаза Константина. - Пожалуйста, герр Турист, - сказал он Сенцову. - Ваш номер люкс! Распахивай! - приказал он солдату.

Солдат послушно отодвинул тяжёлую дверь, и из-за неё потянуло затхлой сыростью. Сенцову пришлось шагнуть туда, за эту дверь, утонуть в кромешной тьме, погрузиться в сырой холод могилы. Они обещали ему одежду, но так и не дали - наверное, Траурихлиген захотел, чтобы Константин Сенцов отбросил коньки от пневмонии...

Во вторую камеру не занесли, а загрузили Катю - Траурихлиген просто сбросил её с плеча, и Катя упала кулём. Всё, Сенцов слышал, как солдат захлопнул его бывшую невесту в камере и возится с лязгающими дверными замками. Константин готов был просто сесть на пол и залиться горючими слезами - хуже вляпаться он просто уже не может, к тому же - он подставил Катю, и оп, и весь мир.

- Лови, турист! - прогремел под подвальными сводами голос Траурихлигена, и в Сенцова запустили неким свёртком. Константин не успел его поймать, и свёрток навернул его по носу. ЛЯП! - свёрток ляпнулся на пол перед Сенцовым, а сам Сенцов едва удержал равновесие, чтобы не ляпнуться рядом с ним.

- Напяливай! - повелел Траурихлиген и разразился хохотом.

Сенцов был освещён фонариком, Траурихлиген и проклятый вооружённый солдат во все злобные глазки наблюдали, как Константин развернул свёрток и начал торопливо облачаться в дырявые штаны и серую рубаху, которые там лежали. Продрогший от сырости, Сенцов сейчас напялил бы что угодно, лишь бы не сидеть голышом на бетоне. Хоть бы с пугала огородного тулуп ему отгрузили - закутался бы с удовольствием! Надвинув на себя предложенный Траурихлигеном "прикид", весьма похожий на ветошь для вытирания пыли, Константин почувствовал себя лучше: суше и теплее. А к тому же - не так унизительно, ведь хоть какая, а всё же, одежда, он не голый, как примат, и психологически защищён...

- Ну что, натащил? - осведомился Траурихлиген после того, как Константин заправил рубаху в штаны.

- Угу, - угрюмо буркнул Сенцов, подозревая, что Красный с Бисмарком никогда больше не прилетят, и они с Катей вдвоём обречены на кол.

- Прекрасно! - оценил Траурихлиген. - Теперь - сиди! - всё, на этом разговор окончился, и группенфюрер дал солдату молчаливый знак задраивать дверь.

Солдат повиновался, схватил за ручку и задвинул толстую стальную дверь-переборку, отгородив Константина от внешнего мира и от Кати, погрузив его в одиночество и в сырую подвальную тьму. Сенцов провалился в яму депрессии и позволил себе пустить горькую бессильную слезу. Всё, Сенцов фатально срезался, погубил и своё задание, и самого себя и Катю, и возможно, всю Землю, потому что теперь Траурихлиген обязательно повалит Советский Союз, свергнет Гитлера, сделается властелином мира и вырежет добрую половину мирового народонаселения... Катастрофа, и всё это - из-за Сенцова! Чувствуя, как горячие слёзы щекочут его нос и щёки, Константин Сенцов лёг на бок на полу своей камеры, желая сейчас заснуть и больше никогда не проснуться. Лучше бы он отравился палёной водкой и тихо скончался бы по-сенцовски, ни в чём не виноватый, нежели теперь пропадёт от рук бесноватого фашиста и убьёт вместе с собою полпланеты...

Глава 159.

Генерал и ошибки Сенцова.

Устранив Сенцова и получив назад медальон, Эрих Траурихлиген остался доволен: сделано два важных дела. Однако ложиться спать Эрих Траурихлиген не стал. Возвратившись из магазина-тюрьмы обратно в штаб, Траурихлиген заперся в своём кабинете и занял письменный стол, за которым несколько месяцев держал своё бесполезное тельце Сенцов. Грязнуля Сенцов, кажется, не думал открывать ноутбук - его крышка была покрыта слоем пыли, как и столешница. Проведя пальцем по её полированной поверхности, Эрих Траурихлиген брезгливо сморщился: палец оказался в пыли, а по столешнице пролегла широкая "взлётно-посадочная" полоса. К тому же, Сенцов основательнейшим образом, который, кажется свойственен лишь ему и характеризует его личность, завалил весь стол измаранным корявыми записями бумажным хламом, уборки тут - на несколько часов! И что он тут делал? Траурихлиген взял первую попавшуюся бумажонку, согнутую в четыре раза и смятую в кулаке, развернул, пробежал глазами то, что нацарапали неважной, пропускающей ручкою кривобокие сенцовские руки. Глазам Траурихлигена открылась трогательная картинка в виде двух схематичных человечков, которые словно бы идут куда-то, взявшись за ниточные ручки, "освещённые" искривлённым, дрожащим полумесяцем. Под человечками Сенцов накарябал коротенький глупый стишок про лунный свет с поруганной любовью.