Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

В комнате висели плотные сумерки - маскировочная штора не пускала с улицы свет прожекторов. Константин не различал даже собственных ног - так, лишь смутные сизые очертания где-то вдали. Сон наваливался ватной подушкой, затыкал уши, глаза, мозги... Стрельба и взрывы на улице постепенно тонули, стихали...

бух! - внезапно раздался странный грузный звук, словно бы сверху на пол обрушилось что-то тяжёлое. Сквозь наплывшую дремоту он показался Сенцову грохотом бомбы, Сенцов мгновенно распахнул глаза и рывком сел в широкой кровати, тут же облившись потом, борясь с нахлынувшей одышкой. Слава богу, бомбы не было, зато кто-то вдруг очутился в комнате! Константин глядел перед собою и во мгле различал высокий человеческий силуэт, который маячил тёмной тенью и приближался широкими шагами, рождая топот!

- Кто тут?? - перепугано выдохнул Сенцов, в чьей голове не завелось ни одной догадки насчёт того, кто бы мог пожаловать к нему посреди тёмной ночи...

- Удобно? - осведомился из тьмы знакомый голос, и Константин Сенцов невольно похолодел и покрылся мурашками. Голос принадлежал доселе покойному, но вдруг воскресшему Эриху Траурихлигену - Сенцов узнал бы его из миллиона! Но где же Бисмарк?? Где же Красный??

- Аааа-ааа, - пробормотал Сенцов, ёрзая, как на муравейнике.

- Бэ! - отрезал Эрих Траурихлиген, приблизившись к кровати и, видимо, разглядывая Константина в упор, потому что Сенцов чувствовал, как недобрый взгляд пробирает его до самых косточек. Взгляд ожившего мертвеца, взгляд настоящего вампира!!!

- Неужели ты, червяк, решил, что достоин моего места? - хохотнул Траурихлиген, остановившись у изголовья кровати, возвышаясь над скукожившимся Константином несокрушимой скалою.

- Понимаете... - начал Сенцов, пытаясь проканителить время.

- Нет! - тут же отрубил Траурихлиген и протянул свою толстую руку, намереваясь схватить Константина за плечо и выбросить из-под одеяла на жёсткий паркет.

И тут в Сенцове проснулось нечто, что заставило его не отпрянуть, не заныть, не подчиниться, а насмерть схватиться с Траурихлигеном, как со смертельным врагом! "Я подбавил ему немного злости и нацизма... - вихрем пронеслись в голове Сенцова слова Красного. - Теперь в нём сидит гибрид-брид-брид...". И в следующую секунду Константин разогнулся, как пружина, и прыгнул. Он вцепился в Траурихлигена мёртвой хваткой, стараясь повалить его на пол. Константин почувствовал, насколько силён его противник - он налегал изо всех сил, но Траурихлиген казался сделанным из стали. Сенцов не смог ни спихнуть его, ни дать ему подсечку - Траурихлиген с силой швырнул Константина на пол, и атака его захлебнулась.

Ударившись, Сенцов почувствовал боль, но его боевой пыл не прошёл - он вскочил и опять набросился на противника, одновременно выбросив кулак. Траурихлиген перехватил кулак Константина в полёте и жёстко заломил его руку за спину. В руке что-то хрустнуло, пронзив Константина болью так, что бедняга заверещал. Сенцов дёргался, вырываясь, но битва оказалась сурово неравной, как бы он ни пыжился. Сенцов оказался позорно побеждён и уложен носом в пол, его спину придавила тяжёлая нога.

- Прыгаешь... - процедил Траурихлиген по-русски, но с неприятным немецким акцентом.

- Руку сломал... - кряхтел Сенцов, перебирая ножками, хватаясь за пульсирующий болью пострадавший локоть.

- Не сломал! - возразил Траурихлиген, не убирая ноги. - Не развалишься, пройдёт твоя рука! Пока что я оставлю тебя в живых, посидишь в подвале и подумаешь о вечном. Гляну, насколько ты напортачил, и тогда решу, что мне с тобой делать!

Сенцов дёрнулся - да, напортачил он порядочно - одни Дрехшлер с Даннером чего стоят... Да и отпущенные в лес партизаны, и тот корявый безумный план атаки, который он накарябал на проклятой карте, чтобы хоть что-нибудь накарябать... Хорошо ещё, что никто не успел воплотить этот план в жизнь, а то бы Траурихлиген совсем озверел и слопал бы Константина на месте, не посолив...

- Убери ногу... - пробурчал Сенцов. - У меня позвоночник не железный...

- А у меня не железные мозги! - отпарировал Траурихлиген и нагнулся к Сенцову так, что Константин различил его лицо, искажённое дьявольской оскаленной улыбкой и его безумные глаза, поблескивающие в темноте.

- Ты спёр мою вещь, - выдохнул он, жуя мятную жвачку. - Не стыдно?

- Нннмм... - проныл Сенцов, потому что нога Траурихлигена ещё жёстче пережала ему позвоночник.

- Ноешь... - прошипел Траурихлиген и своей рукою ухватил цепочку, на которой держался странный тяжёлый медальон, который Сенцов обязан был носить на шее.

- Вот это! - обрадовался Траурихлиген и резко дёрнул за цепочку, едва не отрезав Сенцову голову.

Цепочка порвалась, причинив Константину боль, и всё - его шея оказалась свободна.

- Забирай бесплатно... - прохныкал Константин, стремясь отделаться от Траурихлигена как можно меньшей кровью... Но где же, всё-таки, Красный и Бисмарк, черти их дери?? Отправились тут сами, а его, Сенцова, бросили... Что за шуточки??

- Забрал! - довольно заключил Траурихлиген, убрал тяжёлую ногу и рывком поднял Константина с пола за воротник пижамы. - И пижама моя... - пробормотал он, толкнув Константина неизвестно куда. - Придётся отдать. Напялишь тряпьё из мусорки, тебе дадут, а это, между прочим, японский шёлк и стоит денег, потому что я не сплю в дешёвой пижаме!

Траурихлиген пихнул Сенцова, и Сенцов, не устояв, снова рухнул на пол.

- Давай, сковыривай мою пижаму! - распорядился Траурихлиген, достал из кармана фонарик и выпустил луч света прямо Сенцову в лицо. Сенцов сопротивляться не мог. В правой руке фашиста торчал фонарик, а левой он держал пистолет, мушка которого так и искала, где у Константина сердце. Опасаясь быть пристреленным, как куропатка, Сенцов скоренько избавился от злосчастной пижамы и остался в одних плавках - своих собственных, современных плавках, которые он из дома принёс. Аккуратно повесив пижаму на полированную спинку широкой кровати, Сенцов встал неподвижно, опустив руки вдоль туловища.

- Всё, - обречённо буркнул он, уставившись в тёмный, почти невидимый пол.

- Супер! - обрадовался Траурихлиген, не выключая фонарика, убрал пистолет и бульдожьей хваткой вцепился Сенцову в плечо. - Пойдём, тебя ждёт подвал! А потом, скорее всего, кол!

Сенцов содрогнулся и решил попросить пощады - он боялся кола до чёртиков, совсем не хотел так умереть... Кол снился ему по ночам в жутчайших кошмарах, заставляя вскакивать в холодном поту...

- Заблеял... - фыркнул Траурихлиген и выпихнул Сенцова в прохладный коридор. Константин шлёпал босыми ногами по холодному и сыроватому полу, покрывался гусиной кожей от сквозняка, дрожал и в полной тишине тянулся туда, куда тащил его злобный фашист. Внезапно тишину разорвал гвалт. По лестнице, к которой пихал Траурихлиген Сенцова, затопотали шаги, и испуганный девичий голос взвизгнул: