Гайворонский Борисович - Незваные...

Довольно толстая стопка «битого стекла», которую пронзал коридор, стояла своеобразным веером: первая пластина – вертикальная, а все последующие радиально заваливались назад, к более толстым плитам. Последняя в стопке лежала под углом в 30 градусов к поверхности земли, опираясь на угловатую двухсантиметровой толщины коричневую «панель». Она, выделяясь цветом во внешнем антураже, примыкала в свою очередь к более толстой плите. Дальше – последовательность всё более утолщающихся плит, прислонённых в конечном итоге к вытянутому по горизонтали «небоскрёбу» с ломаной угловатой верхушкой.

Коридор не имел лестничного марша и не баловал гостей перилами. Если бы гости были обычными людьми. Но то были симбионты. Серж и Марина, не сговариваясь, замкнулись в капсулы и, подчиняясь какому-то внутреннему лоцману, миновали узкий длинный тоннель круглого сечения, проникли в вертикальную шахту и двинулись вниз. То, что они видели в пути, тут же затмилось сознанием, как второстепенное. Перед ними открылось помещение, освещаемое и Мариной, и Сержем. Тоннель опускался дальше.

Это была полая сфера диаметром метров пять, стены которой представляли собой высокопористый материал, словно застывшая пена. Размер большинства пузырьков-пустот был примерно одинаков и соответствовал размеру теннисного мяча или чуть больше. Похоже, что сферическая полость, принявшая людей, тоже являлась одним из многочисленных воздушных пузырьков, только гигантским. Тонкие стенки, разделяющие пустоты, почти просвечивали и казались хрупкими, как скорлупа яйца или вещество старого высохшего осиного гнезда. Некоторые ячейки были закрыты белёсой непрозрачной пленкой.

Жук на руке Сержа отчаянно задвигался, вращая головой и усами. Тело оставалось погружённым в ладонь.

– Он тянет меня куда-то, зовёт.

– Ну так подчинись, – всё, что и смогла сказать Марина, перемещая взгляд со стен, напоминающих соты, на жука Сержа.

Покоряясь проснувшемуся неведомому ранее инстинкту, Сергей убрал свою капсулу, дав сигнал Марине оставаться в своей. Под ногами, обутыми в кроссовки, ощущались жесткие кромки круглых сот. Присев на корточки, Серж разглядывал под собой пустые ячейки. Жук уже настолько активизировался, что, казалось, руководил рукой, на которой сидел. Усики его быстро шевелились и вибрировали. Полеха, не зная, что от него требовалось, отдался на произвол жука и, когда он затрепетал так, что готов был оторваться от руки, внезапно понял свою задачу. Серж обратился к другому участку поверхности и коснулся пальцами упругой пленки на одной из ячеек. Оказав лишь незначительное сопротивление, она лопнула и пропустила руку человека, уверенно схватившего лежащий там предмет.

Это была абсолютная копия жука до того, как он сросся с Полехой, – тёмного цвета твёрдый материал, глазок на головке и кольцо под ней.

Марина молчала, но, как и Серж, догадывалась о тайном смысле происходящего. Серж, поднеся «спящего» жука к усикам своего симбионта, увидел, как тот замер в ожидании следующего действия хозяина. Хозяин поступил правильно. Он надел нового жука на безымянный палец правой руки рядом со «старым». Симбионт вздрогнул и сейчас же исчез под кожей. Кольцо нового насекомого заметно дёрнулось и сократилось в диаметре. Брюшко размягчилось и прильнуло к коже. Ножки выдвинулись из матового брюшка и проникли в плоть.

И Марина, и Серж одновременно испытали непреодолимое сексуальное влечение друг к другу, капсула девушки исчезла, и мир вокруг померк…

Неуклюже вставая с впивающихся в кожу жестких кромок пористого вогнутого пола и поправляя одежду, они чувствовали себя сконфуженно. Это было какое-то наваждение. Первой решилась заговорить Марина.

– Ему нужна была пара. Мне кажется, на тебе был мальчик…, я уверена. А девочку ты ему нашёл здесь.

– Он тащил меня к ней. Знала бы ты, как он это делал! Я даже передать не могу.

– Как?

– Не могу. Он секса просил, понимаешь? Он моими чувствами руководил. И инстинктами…

– Получается, и моими тоже. Когда ты их воссоединил, я чуть не умерла от желания.

– Это всё, зачем мы сюда шли? Теперь они будут мирно устраивать в моем организме семью…

До Полехи только сейчас дошло, что это может означать. Продолжение рода. Оплодотворение. Яйца. Личинки… Он испуганно посмотрел на Марину, которая поняла его молчаливое замешательство и сказала буднично и по-простому:

– У них дети пойдут, и у нас тоже… Ты же хочешь этого, как и я?

Серж отупело смотрел на Марину, но, когда смысл сказанных слов дошел до его сознания, омерзительные мысли трансформировались в приятные, а тема размножения приобрела сугубо личное и естественное звучание.

– Мы меняемся, Серёж, вместе с ними, – Марина говорила совершенно серьёзно. – Я, кажется, начинаю понимать, что происходит. А ты?

– Что-то есть. Но я пока не уверен. Мариш, нам нельзя уходить так скоро, что-то ещё должно произойти.

– Да? А мне кажется, пора. Я уверена, что пора. Смотри!

Стереовизоры показывали, что началось движение на поверхности: «террикон» медленно погружался в песок. Наверняка это должно было сопровождаться заметной тряской, вибрацией и грохотом. Но ничего, во всяком случае здесь, не ощущалось.

– Иди первая! – скомандовал Серж. – Сразу через переход, будь на платформе, на том же месте, где мы наблюдали стену со стороны.

Это не было произнесено вслух, но Марина поняла.

Она стояла на поверхности пустыни в своей капсуле и наблюдала за погружением под землю титанической вращающейся конструкции. Она, бесспорно, ввинчивалась! Кажется, земля вибрировала, это было заметно глазу. Маринина капсула пропускала только свет: яркое белое солнце клонилось к западу, и звук: низкий монотонный гул. Песчаные волны вяло передвигались, песок под ногами словно плыл. Сержа не было. Девушка всмотрелась в стереовизор и увидела в прозрачной толще земли неимоверно длинный цилиндр, пронзающий, как иглой, земную кору на многие километры. Внутри цилиндра под толстой многослойной оболочкой располагался пористый сердечник с цепочкой сферических пустот разной величины, соединённых тонким каналом. Они не вращались в отличие от корпуса гигантской трубы…

Серж, стоя на платформе, поднимался по шахте вверх. Он рассматривал то, чего не разглядел по дороге вниз. Впечатление было такое, будто исполинский цилиндр заполнили кипящим вулканическим стеклом и в застывшей пемзе просверлили канал-шахту. В этот канал открывались большие и маленькие камеры, с одинаковыми пористыми стенками. Было видно, что некоторые ячейки-соты поодиночке или целыми группами закрыты плёнкой. Но большинство пустовало. Капсула Полехи остановилась. Выше хода не было. Шахта заканчивалась выпуклым потолком из того же пористого материала. Тоннеля, по которому они сюда явились, уже не было…