Гарри Гаррисон - Да здравствует трансатлантический тунель! Ура!

Чтобы добиться этого, нужно было разнести по обе стороны долины мощные тросы и в один и тот же момент намертво закрепить их. Буксировочные тросы субмарин были пристегнуты к значительно более мощным, свыше ярда в диаметре, тросам моста, игравшим двойную роль: сейчас они использовались для буксировки, а после прибытия будут удерживать мост на месте. Тросы центральной секции были самыми длинными — более полумили, поскольку им предстояло дотянуться до контрфорсов каждой из сторон, а остальные, чем ближе были к концам моста, тем становились короче. Когда все встанет на свои места, эта стальная паутина будет держать мост в фиксированном положении, а мост, в свою очередь, благодаря своей плавучести будет держать ее туго натянутой. Сейчас предстояло тросы закрепить.

По обе стороны каньона, несколько ниже краев, располагались обширные участки выровненных скал, ярко освещенные множеством огней, ибо в деле, которое предстояло сделать, не обойтись без человеческих глаз, никакая электроника тут помочь не могла. Удерживать мост на месте должны были тяжелые чудовищные якоря, зацементированные в скважинах, высверленных в твердой породе; на них были посажены неуклюжие фитинги. К ним-то и окажутся присоединенными громадные стяжные муфты, задачей которых станет поддержание постоянного натяжения тросов. Но это позже; сейчас тросы нужно закрепить быстро и без хлопот. Эта задача возлагалась на выступающие из каждого якоря тяжелые пружинные зажимы кованой стали. Когда трос попадал в зажим, тот мгновенно захлопывался, словно титаническая мышеловка, его рифленые челюсти быстро сжимались, а электромоторы тут же усиливали зажим. Таков был план, он многократно отрабатывался на тренировках, и он сработает. Он должен сработать!

Ниже, ниже, ниже падала глыба моста, в то время как чуткие ее конвоиры тяжко трудились, подавая то чуть левее, то, наоборот, вправо под неусыпным контролем машины Брэббеджа. В субмаринах было очень тихо, лишь шелестели вентиляторы, да отдаленно гудели двигатели, да иногда отрывисто перебрасывались словом-двумя операторы, обслуживающие компьютер. Несмотря на тишину и неподвижность, люди были настолько напряжены, что некоторые буквально задыхались; то, что делалось в эти секунды, делалось на века.

Вниз, равномерно вниз; ярко освещенные якоря растут на экранах, отчетливые красные номера на каждом выступают яснее и резче, и скальные стены под ними тоже делаются все ближе. Кулаки сжимались, и костяшки пальцев становились белыми словно мел, хотя рулевые просто следили за приборами, опекаемыми электронным мозгом, но это ожидание, это созерцание было мучительнее, нежели любая работа за пультом. Вниз. Теперь ясно были видны и каждая черточка на древних камнях, и каждый блик на отточенных металлических гранях нового, человеческого творения. Вниз.

— Присоединить первый и девятый, присоединить первый и девятый. Действуйте самостоятельно.

Голос отдавал распоряжения по селектору быстро и четко, слышный в каждом динамике на каждой субмарине. То был долгожданный сигнал, приказ работать самим, без Брэббеджа; первые субмарины с тросами пошли к якорям. По десять тросов на сторонах моста, номера первый и второй были самыми короткими, так как должны были расположиться на самом верху подмостных сооружений, номера девять и десять — самыми длинными, потому что из середины пролета им предстояло дотянуться до подмостного дна. Теперь две субмарины, неся по одному из самой длинной и из самой короткой пары, были выведены из-под контроля компьютера и двигались вперед сами по себе, чтобы присоединить доверенные им тросы; давая полный ход, они должны были сделать это одновременно. Лишь только они выполнят задачу, отправлены будут две следующие, чтобы повторить операцию, — и все это за две решающие минуты, в течение которых мост будет находиться там, где возможно осуществить сцепление. Это все, что нужно; закрепить мост четырьмя тросами с каждой стороны. Если эти восемь будут закреплены, мост удержится на месте — расчеты точны. Но они должны быть закреплены быстро, иначе мост будет снесен; слов нет, это будет настоящая катастрофа.

«Наутилус II», натужно гудя моторами, на полном ходу шел к якорям. О'Тул, дорвавшись наконец до своих рычагов, спокойно вел субмарину вниз, выжидая момент, когда нужно будет отцепить килевой и носовой тросы, крепящие швартовочный трос моста, скрученный сейчас, как пружина, конец которой пока оставался свободным. Барабан и мотор его располагались на штыре, выдававшемся на двадцать футов перед носом субмарины, — он хорошо был виден на экране переднего обзора. Еще до того, как субмарина устремилась к цели, тяжелый швартовочный трос был плотно намотан на штырь, так что конец троса располагался прямо напротив конца штыря. Двадцатифутовая оконечность троса была окрашена в оранжевый цвет — это была зона прицеливания. Если окрашенная часть в какой-либо точке будет захвачена дожидающимися ее челюстями зажима, сцепление окажется успешным; оранжевая зона вся находилась в пределах допусков гибкости моста и естественной слабины троса. Для большей точности в центре имелось двухфутовое черное пятно — это была оптимальная точка.

О'Тул вел субмарину виртуозно; он поставил ее почти вертикально, так что стержень нацелился точно на ждущий зажим; компенсируя вес троса, он подал субмарину немного назад, затем устремился вперед снова, но без поспешности, чтобы не протаранить мостиковую опору. Медленно вверх… легкий дрейф по течению… коррекция… вперед; стержень, как гигантский указующий палец, тянулся к цели. Гас, стоявший позади рулевого, непроизвольно задержал дыхание, когда опора надвинулась вплотную… ближе, еще ближе… казалось, они все-таки врежутся в нее.

— Есть! — радостно выкрикнул О'Тул, когда стальные челюсти, словно пасть чудовищного металлического аллигатора, с хрустом и скрежетом сомкнулись как раз на черном пятне; сила их была такова, что субмарину тряхнуло. — Теперь освобождаемся и уходим.

Нажав две кнопки, он послал электрический сигнал по проводам в буксировочные тросы. По этому сигналу два взрыва разорвали связь между субмариной и швартовочным тросом. Обрывки свободно повисли в воде, и электромоторы быстро смотали их на катушки внутри субмарины, а та уже шла вверх.

— Девятый тоже закреплен, — проговорил Гас, глядя на экран нижнего обзора, показывавший место работ. — Второй и десятый — на сближение!

Именно тогда это и произошло, хотя трудно было бы отыскать момент менее подходящий; успех или провал операции зависели теперь от каких-то секунд, балансируя буквально на лезвии бритвы. Но планета измеряет время по своей шкале; можно сказать, короткие мгновения человеческой жизни на внешней оболочке Земли мало что значат для геологических часов, отсчитывающих тысячелетия или даже сотни тысячелетий так, как обычные часы отсчитывают секунды. По мере того как расплавленная магма выдавливалась из подземных глубин, напирая на плавающую поверх нее толщу, в коре возникали напряжения, возникали медленно, но неотвратимо, возникали, ища выход. Где-то глубоко в скалах разверзлась трещина, массы пород пришли в движение, камни заскребли о камни; затем давление выровнялось, и Земля уснула опять. Пустяк по масштабам жизни планеты, пустяк, совсем незаметный в сравнении с мощью сил, действующих не переставая. Но вполне достаточный для того, чтобы свести на нет плоды человеческого труда.