Абрахам Меррит - Ползи, тень !

Неожиданно я ощутил свое тело. Сначала легкое, потом свинцово тяжелое, а потом - как страшную боль. Я был вне своего тела. Оно лежало на низкой широкой кровати и в комнате, увешанной шпалерами, залитой розовым светом. Свет не проникал в то место, где я находился, скорчившись у ног своего тела. На лице моего тела виднелись три алые полоски - следы хлыста Дахут, и Дахут стояла у головы моего тела, нагая, две толстые пряди волос спускались меж белых грудей. Я знал, что мое тело не мертво, но Дахут не смотрела на него. Она смотрела на меня... кем бы я ни был... а я сидел скорчившись у ног своего тела.

- Ползи, тень... ползи... ползи... ползи, тень... ползи...

Комната, мое тело и Дахут исчезли именно в такой последовательности. Я полз, полз сквозь тьму. Как будто ползешь сквозь туннель, потому что вверху, внизу и по обе стороны от меня было нечто твердое. И наконец, как в конце туннеля, чернота передо мной начала светлеть. Я выполз из черноты.

Я находился на самом краю стоячих камней, на пороге монолитов.

Луна спустилась низко, и монолиты на ее фоне были черными.

Ветер не ослабевал и понес меня, как листок, среди камней. Я подумал: "Кто я такой, если ветер несет меня, как листок?" Я чувствовал негодование, гнев. И подумал: "Гнев тени!"

Я был возле одного из стоячих камней. Хоть он и черен, но тень, прислонившаяся к нему, еще чернее. Это тень человека, хотя никакое тело ее не отбрасывает. У других монолитов тоже тени... и каждая по колено в земле. Ближайшая ко мне тень задрожала, как будто отброшенная пламенем свечи на ветру. Она склонилась ко мне и прошептала:

- У тебя есть жизнь. Живи, тень... и спаси нас!

Я прошептал:

- Я тень... тень, как и вы... как я могу спасти вас?

Тень у камня раскачивалась.

- У тебя есть жизнь... убей... убей ее... убей его.

Тень у камня за мной прошептала:

- Убей... ее... первой.

От всех монолитов слышался шепот:

- Убей... убей... убей...

Ветер подул сильнее и понес меня, как листок, к основанию Пирамиды. Шепот теней, прикованных к монолитам, стал резким, он сражался с ветром, увлекающим меня в Пирамиду... создавал барьер между мной и Пирамидой... оттягивал меня назад, дальше от монолитов.

Пирамида и монолиты исчезли. Луна исчезла, и исчезла знакомая земля. Я был тенью... в земле теней...

Здесь нет ни звезд, ни луны, ни солнца. Только слабо светящаяся полумгла заполняет этот мир, и все в этом мире тусклое, пепельное и черное. Я один стою на обширной равнине. Нет ни перспективы, ни горизонта. Всюду я как будто смотрю на обширный экран.

Но я знаю, что в этом странном мире есть и глубины, и расстояния. Я тень, смутная, нематериальная. Но могу видеть и слышать, могу осязать. Я знаю это, потому что сжал руки и ощутил их, а во рту у меня горький вкус пепла.

Передо мной теневые горы, нарезанные, как гигантские ломти черного гагата, они отличаются друг от друга только степенью черноты.

Кажется, я могу протянуть руку и коснуться их, но я знаю, что они очень далеко. Мои глаза... мое зрение... то, что служит зрением в этом теневом мире... обострилось. Я по колено в мрачной серой траве, усеянной цветами, которые должны бы быть небесно-голубыми, но которые на самом деле печально серые. Теневые лилии, которые должны быть алыми и золотыми, раскачиваются на ветру, которого я не ощущаю.

Я слышу над собой тонкий жалобный крик. Теневые птицы летят к далеким горам.

Они пролетают, но крик остается... он становится голосом... голосом Дахут:

- Ползи, тень! Голодай... тень!

Мой путь лежит к горам, теневые птицы указали мне его. У меня мятежный порыв:

- Я не послушаюсь. Это иллюзия. Останусь на месте...

Безжалостный голос Дахут:

- Ползи, тень! Узнай, реален ли это мир.

И я иду по сумрачной траве к черным горам.

За мной послышался приглушенный топот копыт. Я обернулся. Теневая лошадь скачет ко мне, большой боевой конь. На нем вооруженная тень, тень рослого мужчины, широкоплечего, с мощным телом, лицо у него открытое, но все тело от шеи до ног в кольчуге; на поясе боевой топор, а за спиной длинный обоюдоострый меч. Конь близко, но его топот по-прежнему звучит глухо, как отдаленный гром.

Я увидел, что за вооруженным человеком скачут другие теневые всадники, прижав головы к теням низкорослых лошадей.

Вооруженный человек остановил около меня коня, посмотрел, на его теневом лице слабо блестели карие глаза.

- Незнакомец! Клянусь нашей госпожой, я не оставляю отставшего солдата волкам! Садись, тень... садись!

Он протянул руку и поднял меня, усадил на спину лошади за собой.

- Держись крепче! - крикнул он и пришпорил своего серого коня. Мы быстро поскакали.

И скоро оказались вблизи черных гор.

Открылось ущелье. У входа в него он остановился, оглянулся, сделал презрительный жест и рассмеялся:

- Теперь они нас не догонят.

Прошептал:

- Не знаю, почему моя лошадь так устала.

Он обратил ко мне свое теневое лицо.

- Знаю... в тебе слишком много жизни, тень. Тот, кто отбрасывает тебя... не мертв. Но тогда что ты здесь делаешь?

Он повернулся, снял меня с лошади и поставил на землю.

- Смотри! - он указал мне на грудь. Здесь была нить блестящего серебра, тонкая, как паутинка, она отходила от груди... тянулась в ущелье... указывала путь, по которому я должен идти... она исходила будто из моего сердца...

- Ты не мертв! - Теневая жалость была в его взгляде - Значит, ты должен голодать, должен жаждать; пока не наешься и не напьешься там, куда приведет тебя нить. Полутень, меня послала сюда ведьма - Беренис де Азле из Лангедока. Но тело мое давно превратилось в прах, и я давно уже смирился с участью тени. Давно, говорю я... но здесь никто не знает времени. Мой год был годом 1346 нашего Господа. А каков твой год?

- Почти шесть столетий спустя, - сказал я.

- Как долго... как долго... - прошептал он. - Кто послал тебя сюда?

- Дахут из Иса.

- Царица теней! Ну, она многих сюда послала. Прости, полутень, но дальше я не смогу тебя везти.

Неожиданно он хлопнул себя по бокам и захохотал:

- Шестьсот лет, а у меня по-прежнему есть возлюбленные. Теневые, правда, но я и сам тень. И я все еще могу сражаться. Беренис, спасибо тебе. Святой Франциск, пусть Беренис не так жарко придется в аду, где она, несомненно, находится.

Он наклонился и хлопнул меня по плечу.

- Но убей свою ведьму, полубрат, если сможешь!

Он въехал в ущелье. Я направился за ним пешком. Вскоре он исчез из вида. Не знаю, долго ли я шел. В этом мире действительно нет времени. Я вышел из ущелья.

Черные горы окружали сад, полный бледных лилий. В центре его глубокий черный пруд, в котором плавали другие лилии, черные, серебристые и ржаво-черные. Пруд окружен черным гагатом.