И. Штефан - Путь к звездам

Динкэ подал через шлюз защитную одежду и бидон воды.

Несколько минут спустя шлюз “Чайки” широко открылся, и астронавты вышли наружу. Сквозь кварцевые каски видно было, как истомлены и подтянуты их лица. По всей вероятности, им пришлось много перестрадать за эти последние часы. После первых объятий, все направились к убежищу.

Дойдя до его дверей, Динкэ сделал им знак остановиться. Он быстро вытащил из кармана белый фартук, повязался им поверх защитной одежды и крикнул в микрофон портативного радиоаппарата:

— А теперь, товарищи, прежде всего, прошу к столу. 15 000 калорий для каждого! Желаю вам приятного аппетита!

ГЛАВА VI

ВОКРУГ СОЛНЦА

Снова на Копернике

— Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! — раздавалась команда женщины-врача в гимнастическом зале, оборудованном Динкэ в отсутствие исследователей планеты Венеры.

Путешественники стояли, выстроясь в ряд, и добросовестно выполняли движения по команде врача.

— Так, товарищи, только надо скорее и живее, — подбодряла их она. — Ваши мускулы бездействуют, вследствие тех “умеренных движений”, на которые нас обрекли условия притяжения на астероиде. Вы видели, что с вами случилось из-за дезадаптации. Теперь, пожалуйте на аппараты!

Здесь, на Копернике, как нельзя лучше удавались самые сложные упражнения. Они подымали тяжести, которые на Земле весили бы десятки тони, и проделывали на параллелях самые сложные фигуры.

Можно было видеть Аполодора Динкэ, делающего “большое колесо” или ходящего на руках. Даже возраст и страдания, которые он претерпел на Венере, не мешали профессору Добре исполнять тройное сальто-мортале. Более того, казалось, что эти упражнения доставляют ему особенное удовольствие.

После упражнений были принесены пневматические тюфяки, на которых обыкновенно развертывалась классическая борьба. Они организовали даже “астероидный чемпионат”, выигранный Чернатом, который легко одержал победу надо всеми по очереди.

Самым полезным из всех упражнений было натягивание металлических луков; мускулы подвергались усилию, приблизительно равному тому, с которым они работали на Земле, несмотря на различные гравитационные условия.

После того, как гимнастика закончилась, профессор Добре пошел в новую теплицу, которую ему выстроил Динкэ. Сквозь прозрачную кровлю были видны белые, желтые и оранжевые растения, вывезенные с Венеры, которые как раз расцветали.

— Хороший малый, этот Динкэ! — пробормотал старик-профессор. — Такой сюрприз мне сделал и, главное, подумал обо всем. Эта штора — настоящий сложный фильтр, который пропускает много меньше света, но гораздо больше тепла, чем штора теплицы с земными растениями. Таким образом растения с Венеры чувствуют себя “как дома”. Более того, он мне приготовил даже состав почвы по данным мною на обратном пути указаниям.

Биолог вошел затем в свою лабораторию и начал отбирать семена, подготовляя их к будущему посеву. Он протравливал их различными веществами, насыщал излучениями и сверхзвуками, чтобы улучшить условия прорастания.

Он подошел к специальной установке, основанной на использовании меченых атомов, т. е. атомов, обладающих радиоактивными свойствами. С помощью этих атомов он следил за питанием и метаболизмом различных растений с Венеры, преобразованием удобрений, внесенных им в почву теплицы, и механизмом их подачи в листья и фрукты.

Вернувшись в теплицу, он подошел к группе растений с Венеры, которые были гораздо выше других, но почему-то казались поблекшими.

— Очевидно опыт не удался! — недовольно заметил биолог.

Он вспрыснул в корни этих растений циклоакцин — вещество, обыкновенно используемое на Земле для ускорения развития растений. Но эта попытка не дала результата.

— Придется подыскать другое вещество. Ведь растения с Венеры не похожи на земные. Начнем с углубленного изучения их специфических особенностей.

Он вернулся в лабораторию и снова погрузился в исследования.

Остальные астронавты разбирали вывезенный с Венеры научный материал или изучали результаты экспедиции.

Анна Григораш обсуждала вместе с Динкэ у себя в лаборатории геологическую структуру Венеры. Она собрала образчики множества вулканических пород и других, образовавшихся в результате их разложения.

Скарлат был погружен в составление большой карты. На большом миллиметрическом листе виноина он прилежно чертил огромную орбиту, изображающую путь Коперника.

У него на столе, как всегда, был образцовый порядок. Каждый предмет стоял на своем месте. Карточки с заметками были сложены одна возле другой, в строжайшем порядке, и кончики прекрасно отточенных карандашей выглядывали из цилиндрических целлулоидных стаканов.

Ученый казался очень нервным. Он не отвечал на вопросы, по временам покачивал головой и вытирал высокий лоб платком. Следя за красной линией, проходящей по чертежу, он бормотал сквозь зубы:

— И сколько сюрпризов нас еще ожидает! Сколько!

И опять принимался за таблицы дифференциальных исчислений.[24]

Матей Бутару, Вирджил Чернат и радист обсуждали ремонт “Чайки”, в котором она нуждалась для будущей экспедиции.

— Так, значит, мы договорились! — сказал Матей на прощание. — Необходимы новые гусеницы, надо пополнить пневматические лодки и соорудить инструменты и аппараты, которые нам пришлось оставить на Венере. Наш труд будет гораздо легче, так как за наше отсутствие товарищ Динкэ каптировал внутреннюю радиоактивную энергию Коперника и провел ее на наш маленький завод. У нас впереди много работы. Мы мобилизуем весь наш коллектив до конца приготовлений. Нам остается только три месяца до новой экспедиции, и надо поторопиться, так как в зоне, находящейся в непосредственной близости к Солнцу, нам вряд ли удастся развернуть какую бы то ни было деятельность.

Послышался звук гонга, а вслед за тем — голос повара, сзывавшего всех к столу.

Обед был как-то особенно вкусен, и путешественники ели с большим аппетитом. Сегодня к столу были первый раз поданы съедобные луковицы одного растения, вывезенного с Венеры и разводимого здесь в теплице.

— Браво, товарищ Динкэ, — воскликнул Матей. — Я должен признаться, что вам действительно удается скрасить нашу жизнь. А кроме того, вы действительно новатор!

Все поздравляли и хвалили Динкэ, а профессор Добре провозгласил здравицу в честь его.

Только Прекуп остался в стороне и с некоторым раздражением наблюдал эту сцену-